Читать «Авиация и время 2001 02 (аив-)» онлайн - страница 53

- И как прошел Ваш первый полет?

- Этот полет (я был в роли космонавта-исследователя) планировался на 300 суток, но продолжался всего 64 дня. Рекорда не получилось - через месяц заболел наш командир Владимир Васютин. Его организм очень болезненно отреагировал на невесомость, нарушился обмен веществ. Володе было очень худо, печень выпирала из-под ребер на два сантиметра. Сначала пытались лечить его на борту. Не сами, естественно, а по рекомендациям с Земли, для чего я снимал больного телекамерой. Но имевшиеся медикаменты не помогли, и нам пришлось возвращаться. А полет обещал быть интересным. По плану 8 марта к нам должен был присоединиться полностью женский экипаж: командир - Светлана Савицкая, бортинженер - Ирина Пронина, исследователь - Катерина Иванова. Жаль, не получилось…

После возвращения Васютин месяц провел в госпитале. Из космонавтов ему пришлось уйти, но в ВВС стал генерал-лейтенантом. Кстати, из нашего набора только он и Леня Каденюк дослужились до генеральских погон. Каденюку тоже пришлось в начале восьмидесятых покинуть отряд, но не по здоровью, а по причине развода с женой. У нас насчет этого было жестко. Даже Шонина, уже слетавшего, и того после развода «попросили». Но и он стал генералом и командующим одной из армий ВВС.

- Получается, статистика говорит в пользу разводов… Но вернемся к здоровью.

- Надо сказать, что на свой дополетный уровень здоровья не выходит никто. Меня, например, хватило на три полета. В общей сложности один год и один месяц провел в космосе. Может быть, я бы еще полетел, очень хотелось на МКС. Но в отряд космонавтов пришел мой сын. а я был командиром. Такие ситуации у нас не приняты. К тому же, я руководил отрядом уже в течение 8 лет, за мной успела выстроиться очередь. И я решил уступить дорогу молодым.

- Вы летали с разными людьми. Известно, что проблемы психологической совместимости возникали даже в чисто советских экипажах, где людей подбирали. А как в этом плане с иностранцами?

- Должен Вас разочаровать - у нас экипажи в психологическом плане никогда не подбирались. Они назначались, причем совершенно спонтанно. Командир, как правило, военный летчик, определялся руководством Центра подготовки космонавтов. У бортинженеров в РКК «Энергия» была своя очередь. У врачей из Института медико-биологических проблем - своя. Что же говорить про зарубежных космонавтов, за которых просто платили большие деньги? Часто эти люди знакомились друг с другом, уже когда были назначены в один экипаж. И лишь затем подключался психолог: тестировал, рассказывал каждому об особенностях характера других, пытался «притереть» людей друг к другу. Главная задача на орбите - не обидеть товарища, все равно друг от друга целых полгода никуда не денешься. Так же и с иностранцами. У нас есть шутка: иностранному космонавту-исследователю шьют скафандр без рукавов, чтобы он ничего не трогал. Но на самом деле их готовили хорошо, и проблемы взаимодействия возникали не часто. Так, во время моего полета с французом Жан Лу Кретьеном я заметил, что иностранные космонавты в экстремальных ситуациях перестают понимать по-русски. В одной из таких ситуаций я по четыре раза говорил ему одно и то же, но он не понимал.