Читать «Аввакум» онлайн - страница 341

Паисий Лигарид ответы взялся писать жарко. Вопросы нравились.

Боярин Семен Лукьянович спрашивал:

– Хорошо ли сделал Никон, что запретил исповедовать разбойников, присужденных к казни?

Лигарид отвечал, гневаясь произволу Никона:

– Кто возбраняет приготовленных к казни исповедовать и причащать, тот получит осуждение от Бога. Худо сделал Никон, оставляя осужденных на конечное отчаянье.

Боярин Семен Лукьянович спрашивал:

– Подобает ли архиерею или иерею во время облачения чесаться и в зеркало смотреться?

Лигарид хохотал, буквы его ответа тоже подпрыгивали, но ответ был сдержанный:

– Не подобает. Не только в храме, но и в келье.

Боярин Семен Лукьянович спрашивал:

– Может ли царь созвать собор или нужно, чтобы на то было повеление патриаршеское?

Ответ Паисия Лигарида был краток и убедителен:

– Вполне может, так как и царь Константин Великий созвал собор в Никее.

Боярин Семен Лукьянович спрашивал:

– Созванный царем в Москве собор Никон ни во что почел и назвал тот собор сонмием жидовским.

И хотя в вопросе вопроса не содержалось, а была обида и скрытое осуждение, Паисий Лигарид то осуждение поддержал, радуясь, что есть возможность прямо заявить царю о собственной преданности.

– Никон с жестокости мог все сказать, но кто бы ни назвал соборные собрания сонмищем жидовским, того надобно как еретика проклинать.

Боярин Семен Лукьянович спрашивал:

– Могут ли члены судить главу – своего начальника?

Паисий Лигарид, показывая перевод своих ответов Арсену Греку, а ответы переводил на славянский язык толмач Стефан, спрашивал о точности и рассчитывал на похвалу.

– Едина глава есть Христос, архиерей – глаза и уста, мирские люди суть суставы церковного тела.

– Это великолепно! Это блистательней, чем у Цицерона! – восхищался собратом и соотечественником Арсен Грек и зачитывал очередной ответ по-гречески и по-славянски. – Твои слова, Лигарид, звучат и звенят, как бронза, в которой много серебра – для полноты звука, но где есть и золото – для блеска.

Боярин Семен Лукьянович спрашивал:

– Никон никогда не называл архиереев своею братиею, но почитал их гораздо ниже себя, потому что от него были посвящены.

И Арсен Грек глаголил ответы Лигарида с восторгом на лице:

– Если не братия, то кто же они, сыны? Кто ты, который столько похваляется?

Вопросы и ответы уже вскоре после их написания были доставлены тайными доброхотами Никона в его Воскресенскую обитель.

Читал святейший приговор своему патриаршеству, затворившись в скиту.

Боярин Семен Лукьянович спрашивал:

«Никон назвался великим государем, потому что его так назвал всесчастливейший наш государь, желая почесть его более, чем это в обычае. Согрешил ли Никон, что такой высочайший титул на себя принял? Согрешил или нет? Скажи нам и растолкуй».

– Ах ты, холеная борода! – вулканом взрывался Никон. – Согрешил или нет? Растолкуй ему. Сам-то растряс мозги. Одни греки стали у кремлевских дураков умные. Погодите, греки-то и заведут вас, как телков, к сатане на бойню.

И, насупясь, вчитывался в ответ Лигарида: