Читать «Аввакум» онлайн - страница 343
Владислав Анатольевич Бахревский
– А я останусь патриархом! Святейшим! А ты как был митрополит без места, фальшивыми грамотами обложен, так и останешься никому не нужным и презренным. Так-то, Паисий Лигарид!
Алексей Михайлович читал вопросы и ответы и наедине, и с Ртищевым, и с Марией Ильиничной.
Боярин Семен Лукьянович спрашивал:
«Согрешил ли государь в том, что оставил церковь Божию вдовствовать?»
Паисий Лигарид отвечал:
«Если он это делает для достойных причин, не имеет смертного греха. Однако несвободен от меньшего греха, потому что многие соблазняются и думают, что он это делает по нерадению».
Алексей Михайлович сокрушенно кивал головою:
– Грешен, Господи, грешен! Марья Ильинична, скажи, голубушка, а как было не согрешить, как не ополчиться на собинного, на великого друга, без которого день вполовину, и обратно позвать никак нельзя?!
Боярин Семен Лукьянович спрашивал:
«Не согрешают ли архиереи и бояре, что не бьют челом и не наставляют царя учинить решение этого дела?»
Отвечал Паисий Лигарид:
«Весьма согрешают».
Боярин Семен Лукьянович спрашивал:
«Никон проклинает: важно ли его проклятие, и следует ли нам бояться его клятвы или нет?»
Отвечал Паисий Лигарид:
«Проклятие, как стрела от молнии, сожжет виновного, а если напрасно, то падет на того, кто клятвы предает».
Мария Ильинична при словах этих всплакнула, и царь всплакнул.
– Все мы горазды молнии на других кидать.
– Истинно так, Алексеюшко! – искала Мария Ильинична защиты от гнева человеческого на груди радости своей. – Истинно так. Все бы сгорели давно от своих же молний, от клятв, от ворожбы ненавистной. Господь милостив, да ангелы-хранители крепки.
Читал вопросы-ответы Неронов – черный старец Григорий.
Боярин Семен Лукьянович спрашивал:
«Подобает ли архиереям драться и в ссылку ссылать: это делал Никон и не мог насытиться мирскими и духовного чина людьми?»
Отвечал Паисий Лигарид:
«Терпение есть высшая добродетель, гнев – худшее зло».
Ликовал Неронов:
– Нашлась управа на быка бешеного. Залило глаза кровью – ничего не видел, только рогами бил да ногами топтал… Слава тебе, Господи! Ушло солнце на зиму да на весну поворотило.
Читал шуршащие по Москве грамотки друг Никона боярин Никита Алексеевич Зюзин.
Боярин Семен Лукьянович спрашивал:
«Тишайший государь и всесчастливый царь поручил Никону надзор над судами церковными, дал ему много привилегий, подобно Константину Великому, давшему привилегии папе Сильвестру».
Отвечал Паисий Лигарид:
«Надобно принимать почести от царя осторожно. Полезнее было бы Никону иметь меньше привилегий, потому что иные надмили его, смотрелся он в них как в зеркало, и случилось с ним то же, что пишут виршеписцы о Нарциссе, который в речной воде смотрел на свое лицо, хотел поцеловать и утонул».
Плакал Зюзин.
– Сами искушали, сами пляшут от радости. Да та радость – мост в геенну огненную. Не любит Россия мужей твердых, как камень. Кто для нее старается из последних сил. Кто суров – тот и плох. Да ведь змей-искуситель красным яблочком Еву приманивал, не камнем. А грех пал на весь род человеческий.
Читала Москва, и вся Россия вскоре читала поношение на Никона, и кому было смешно, а кому – страшно.
