Читать ««Муромцы» в бою. Подвиги русских авиаторов» онлайн - страница 20

Панкратьеву и официальным тоном говорит:

—

Капитан, я вам делаю выговор за небрежную организацию полета.

Командир 2-го корабля штабс-капитан Панкратьев

Панкрат — руку к козырьку, и ни слова. Оно, конечно, так, но все же церемония, по-моему, излишняя.

Как оказалось впоследствии, полковник обладал весьма несчастным свойством. Как он летит с кем-

нибудь, ну, значит, готово: что-нибудь стрясется — не то, так другое. Ну да я поговорю об этом впоследствии.

И прозвали наши его рыбьим глазом. Как в полете, так и сглазит, и полет из рук вон плох.

В августе мы на аэродроме производим опыт с грузоподъемностью. Берем с собою бомбу в 25 пудов

весом. Вышина ее — 2 аршина 10 вершков, насыпана песком. Тут происходит опять «кипроко». Генерал

Шидловский должен ехать в 8 ч вечера в Ставку, где нужно доложить об опытах. Уже в 6 ч вспомнили, что

хорошо бы иметь фотографию. Но вот беда: фотографический кабинет помещается при штабе, и туда надо

посылать за фотографиями. Пока их привезут, будет уже поздно. А в эскадре уже проведен принцип

централизации. Все собрано при штабе, и у кораблей все имущество отобрано, в том числе и фотография.

Генерал крякает.

—

Не извольте беспокоиться. Все будет!

—

Как так?

—

Ничего, сделаем. Послать младшего моториста со второго мотора!

—

Терентьев, надо снять группу с бомбой.

—

Есть! Я уже все приготовил.

—

Ага, так, правильно. Господа, прошу стать в группу.

Взлет 2-го корабля с 25-пудовой бомбой.

Все становятся перед кораблем, посередине — бомба. Терентьев с аппаратом Герца: щелк, и готово.

— Подвязывай бомбу, заводи моторы!

Бомбу быстро прицепили под фюзеляжем, притянули тросом и конец его вставили в щель вроде

замочной скважины. Конец троса имеет подобие ключа, вставленного в щель и повернутого поперек ее. Один

поворот рычагом, и его бородка станет вдоль щели, проскочит в нее, и бомба пошла.

Моторы заведены. Нас еше раз снимают, и мы взлетаем. Набираем за один круг 1200 м. Идем над

аэродромом и в левом углу его сбрасываем бомбу. У Павлова что-то заело. Я подбежал и французским ключом

повернул бородку. Бомба пошла. Панкрат, сидя на руле, полагал, как и мы все, что корабль прыгнет,

освободившись от тяжести в 25 пудов, и приготовился ко всяким случайностям, сильно вцепившись в

штурвал. Наконец, выйдя из терпения, кричит: «Да когда же вы ее сбросите?» А мы, уткнувшись носами в

люк, смотрим, как бомба ляпнула на поле, разбросав вокруг себя комья земли и оставив большую черную во -

ронку, точно она была разрывная. Корабль даже не вздрогнул.

—

Да уж давно сбросили, — говорю я, — можно малый газ.

Снижаемся и садимся. Подъезжает на автомобиле генерал, спрашивает о впечатлении и собирается

ехать на вокзал. В этот момент ему подносят, правда, немного сырой, но вполне готовый снимок нашей

группы с кораблем и бомбой, размера 13 на 18. А прошло всего 20 минут.

—

Как же это так? — спрашивает генерал. — Кто же из фотографов работал?

—

Фотографов у нас нет, — говорим, — работал моторист.

Генерал качает головой, благодарит, берет снимок и уезжает. Публика наша с остальных кораблей и