Читать «MOSKVA–ФРАНКФУРТ–MOSKVA (Сборник рассказов 1996–2011)» онлайн - страница 128

Пробегавшие мимо меня с легкомысленным видом жители Дубравы ничем не могли мне помочь, отмахиваясь от вопросов, как от мух, являя всем своим существом полную противоположность героям «Повести о настоящем человеке». Жара и поведение окружающих делало меня все более похожим на бразильца Жоржи.

После часовых поисков лопат, мои дети убежали на речку купаться. Я же с настойчивостью, которую приобрел, читая отечественных авторов, продолжил поиски.

Заполучив в конце концов некий инструмент, насаженный на длинную палку, я не совсем понимал, где копать и на какую глубину. Назначение ямы мне не совсем было понятно.

Решив для себя, что яма будет выгребная, я выбрал место в тени большого дерева, там солнце печёт не так сильно. Я нарисовал на земле квадрат и с воодушевлением приступил к рытью, страшно довольный первым успехом. Мне пришла в голову мысль, что будь мой характер американским, я непременно украсил бы свою работу по разыскиванию инструмента каким-нибудь высокопарным титулом. Например, «Операция Всесокрушающий Напор».

Когда операция достигла апогея, я обнаружил, что лопата упёрлась в толстые корни дуба.

С одной стороны было жаль бросать работу, но и лопату, с таким трудом добытую, мне было жаль. Я задумался. Подобная встреча, человека и дуба, имеет, если вдуматься, глубокий метафизический смысл. С одной стороны — мятущаяся, непостоянная двуногая тварь, норовящая копнуть поглубже и взять побольше. С другой — вечный хранитель Дубравы, дающий тень уже, быть может, пятьсот лет.

Из задумчивости меня вывел человек огромного роста с окладистой седой бородой, настоящий русский богатырь. Под стать дубу.

— Перекур? — поинтересовался богатырь.

— Перекур, — ответил я.

Мы познакомились. Богатыря звали Михалыч. Ознакомившись с трудностями, вставшими на моём пути, он принял соломоново решение. Пока дуб не завалился и никто меня не видел, закопать поскорее яму. Так мы и поступили.

— Ты из какого города? — спросил Михалыч, сгребая землю огромными башмаками.

— Родом?

— Да не родом, а живёшь где?

— Во Франкфурте.

Мой новый знакомый поведал мне свою историю. Его семья, оказывается, давно уже перебралась в ФРГ. А он остался здесь.

— Я из поволжских немцев. Но не могу там. Не моё это.

Едва ушёл русско-немецкий богатырь, как подошла старушка-молочница, чья дочь жила теперь в Баварии. Старушка поделилась со мной проблемами межнационального общения. Внук не понимает ни слова по-русски. Постепенно мне становилось очевидно, что моя Родина кардинально поменялась за те 20 лет, которые я провёл вдали от неё. Переезд в другую страну не является больше чем-то особенным, если даже из Дубравы столько народу живёт на две страны.

Однако вернёмся к выгребной яме. Моя работа столкнулась с трудностями. Никто не мог вспомнить, какую яму меня посылали рыть, когда и почему. «Всесокрушающий Напор» бесславно завершился, а бразилец Жоржи получил новое ответственное назначение: вместе с сыном влезть на душ и покрасить чёрной краской бак для нагрева воды.