Читать «MOSKVA–ФРАНКФУРТ–MOSKVA (Сборник рассказов 1996–2011)» онлайн - страница 119

Но и Леночка не лыком шита.

— А ты знаешь, как мы на борту питаемся?

— Догадываюсь. Доедаете за пассажирами. Порции несчастным людям не докладываете. А они не требуют долива пива после отстоя пены.

— Тебе смешно. А если дальний маршрут, восемь часов или больше? Пилоты себе всегда берут еду только из первого класса. Первым делом, ещё до взлёта, у них меню в руках. Только всё самое лучшее, чтобы на подносе. И чашки из фарфора. Он там в своей кабине. Вроде, падишах. Если козёл какой-то попадётся, так туда-сюда загоняет. То ему принеси, это дай. Кофе с сахаром, чай на блюдечке, конфеточки-салфеточки, газетку свежую, пожалуйста, только с кроссвордом… А нам, в зависимости, кто, где стоит, и кому что достанется, остатки. Номера в гостинице у пилотов в два раза больше наших. И ведь, главное дело, мы работаем, а он взлетел и сидит там, как пришитый, штаны протирает.

— Вам полагаются кости с барского стола, — я киваю головой. — Но вы же тоже заказываете себе в полёт еду, кто захочет?

— Ты знаешь, сколько стоит одна наша порция? Шесть-восемь евро в среднем.

Мы молчим. Всё равно мне их не жалко. Плебейская кухня. Я себе представляю, как они там в воздухе эти порции делят. Особенно те, которые из алюминиевых коробочек трескают, а старший бортпроводник рядом бизнесс-ланч уплетает. Для них же это имеет принципиальное значение. Если тарелка не того размера — потеря статуса в глазах окружающих.

— Весело у вас, должно быть.

— Да уж, не соскучишься.

— Как там твой муж?

— Ничего. Сидит ночами. И на работе чертежи, и дома чертежи. Деваться от них некуда. Придёт с работы и в подвал, на станке чего-то там точит.

— Вот это новость! Неужели наши механики ночью дома с чертежами самолётов сидят? Он так работой завален, ему дня не хватает?

— Какие самолёты? Скажешь тоже! Он себе грузовик собирает по чертежам. «Форд» двадцатых годов. И на работе только им и занят. Всех гоняет на склад ему детали искать. Самолёты молодые ребята чинят, он же у них там старший.

— А-а, как я сразу не понял.

— Таким образом, разделение на классы универсально, оно всегда и везде с нами, в воздухе и на земле, в столовой и в мастерской. Маркс сделал бы из нашей беседы далеко идущий вывод.

Зеленые глаза Леночки горят злым огнем, ягуар может сожрать подвернувшегося под лапу кролика. У меня есть интерпретация этого нездорового блеска глаз.

— Ты переживаешь, что ему «Форд» больше тебя нужен?

Глаза сужаются. Кошка. Сейчас исцарапает мне лицо. Даже турки на соседнем сиденье перестают смеяться.

— Если муж убегает от жены в подвал, есть одно верное средство его оттуда достать.

— Какое?

— Кажется, глаза потихоньку встают на своё место. Сегодня такой опасный день у меня.

— Детей у вас пока не завелось?

— Я не доктор, но сеанс психологической помощи для одиноких сердец могу провести. На меня смотрят всё с возрастающим интересом с соседних сидений грузчики. Здорово стюардессу развлекает.

— Если нет, то сейчас самое время их заводить.

— Знаешь, что я в тебе ценю? — улыбается радостно Леночка.