Читать «MOSKVA–ФРАНКФУРТ–MOSKVA (Сборник рассказов 1996–2011)» онлайн - страница 118

Леночка едет в «экспрессе» со своим чемоданчиком, я со своим рюкзаком. Почему-то ей форма не мешает, а только мне. Почему мой рюкзак топорщится из всех углов, а её чемоданчик, как с полки магазина? Я плохо выбрит, рубашка и пиджак пропахли керосином. У Лены аккуратный вид, роскошные волосы собраны в замысловатую косичку, усталости от многочасового перелете нельзя заметить на лице.

Дело в подходе к жизни. Для нее успех не делится на успех дома и карьеру. Карьера и дом — одно целое. Есть муж механик, есть работа, а есть она, Лена. Вот и всё. Лена рассказывает про одну свою старую подругу, тоже стюардессу, нашу общую знакомую. Как она купила новый «Ауди» кабриолет, а денег за квартиру заплатить нету. И теперь ходит, мучается, и машину жалко, и жить негде. Какая непрактичность!

— Кому он нужен, кабриолет? — ни к кому не обращаясь, говорит стюардесса.

Типичная русская дилемма из разряда вечных вопросов: «Нет денег, никто не виноват и ничего не хочется делать».

Джек говорит, у кабриолета усиленный кузов, который повышает расход бензина, — рассказывает мне стюардесса Скворцова.

— Твоя эта подруга — кабриолет мне всегда не нравилась, — отвечаю я.

— Как ты можешь так говорить о моей лучшей подруге? Тебе все они не нравятся. Может, тебе и я не нравлюсь?

— Видите, как умная женщина поворачивает разговор. Высший пилотаж.

— Нет, ты другое дело. Просто, подруга твоя вроде подростка. Хочет всего сразу. Не знает последовательности действий, что после чего надо делать. Но у тебя и возможности другие. Ты же стюардесса, как принцесса, как весь гражданский флот… И муж всегда на подхвате.

— Ах, ты бы знал, как нам хлеб достаётся.

Вздыхает, смотрит на покрытые маникюром ногти. Наверное, Резник на моём месте тоже бы вздохнул и посмотрел в пол. Но у меня нет сочувствия к лётчикам и стюардессам. Я знаю, что потом и кровью хлеб достаётся menu peuple, низшей касте, а не им. Мне мой хлеб тоже легче вырвать у судьбы из цепких лап, нежели какому-нибудь механику или грузчику, «маленькому синему человечку».

— Вот, посмотри, — говорю я, — хотя бы на разницу в столовых. Вы, летающая публика, почему-то не спешите в «Грязную ложку», а идёте в этот ваш «Голубой салон». А грузчик? У него и карточки нету, чтобы даже зайти в «Салон». Вы же считаете себя высшей кастой.

— Ха, а сам тоже сидишь с нами, весь в «Голубом сале» или нет?

— Это правда, лет уже пять я в «Ложке» не был. Не хочу туда даже заглядывать. В «Голубом салоне», столовой для лётного персонала, кассирша не просто тебе улыбается и порцию кладёт в три раза больше нормальной. Там, если денег нет, накормят в кредит. «Заплатите после, молодой человек. — У меня и после нету, конец месяца. Вас завтра устроит? — Устроит и послезавтра, приятного аппетита».

— Где вы такое ещё видели? Коммунизм в отдельно взятой столовой.

— Исключительно в «Салон» хожу, потому что, привыкнув раз к хорошему отношению, не переношу хамства общественного питания «Грязной ложки».