Читать «Диспут с атеистом» онлайн - страница 37

Могут быть законы, которые охраняют интересы отдельных групп людей. Профессиональных, национальных, территориальных, возрастных. Давайте, следуя рубиновской логике, скажем: «Пенсионеры, не навязывайте свои интересы молодому и работающему обществу! Перестаньте требовать повышения пенсии!» А уж что сказать панам спортсменам и их аппетитам... И в самом деле, с какой это стати олимпийский спорт (то есть по определению — любительский) финансируется из госбюджета? Мне лично довольно фиолетово, сколько значков кто привезет к себе домой. Так что «спортсмены и хоккеисты, не навязывайте свои интересы нам, не допущенным к дележке спортивно-финансового пирога!»

Впрочем, эти сравнения не вполне корректны. Болезни и ранения бывают разной степени тяжести. Люди в большей степени отождествляют себя со своей национальной принадлежностью и верой, чем с профессией или любимым видом спорта. Спортивное поражение или уничижительный отзыв о профессии травмируют человека меньше, чем хула в адрес его нации или религии. Поэтому оскорбление по возрастным, спортивным или профессиональным признакам специально законодательством не упоминается, а вот выражение презрения по признакам национальным и религиозным выделяется особо.

Надо просто признать, что в современном обществе живут разные люди. С разным порогом чувствительности. И то, что не затрагивает одного и кажется ему пространством, открытым для карикатур и насмешек, для другого человека окажется чрезвычайно болевой зоной. И что же — всех делать равно бесчувственными? Но почему мы должны равняться на тех, чей спектр нравственных чувств сужен? Не лучше ли все же: а) разрешить религиозным людям участвовать в общественных дискуссиях; б) разрешить дискуссии с критической оценкой религиозных позиций; в) не допускать перерастания дискуссии в оскорбления.

Пока же Рубинов отстаивает право государственного телевидения показывать фильмы, о которых заранее известно, что они оскорбляют верующих членов общества. Кстати, насколько мне известно, пока в Беларуси был запрещен к показу (после голодовки католического священника) лишь один фильм — «Код да Винчи». Но неужели эта антинаучная галиматья не потревожила научную совесть академика? Или его познания в истории религии столь примитивны, что он не заметил фальсификаций в упомянутом «коде»? Другие примеры эффективного церковного протеста в постсоветской истории масс-медиа мне неизвестны.

Теория же Дарвина не воспринимается нами как оскорбление. Просто мы хотели бы, чтобы она преподносилась детям с честным сообщением о своем статусе «научной гипотезы». Считать ее абсолютно доказанной пока нет возможности. Есть другие эволюционистские теории, которые не сводят развитие мира к игре слепых случайностей. Есть серьезные возражения (например, у математика академика Блохинцева) против атеистической теории эволюции. И уж тем более неуместно в школе на основании одной научной гипотезы предлагать детям делать мировоззренческие выводы. Так что опять: Церковь желает усложнить культурный ландшафт, указать на сложность и многообразие мира даже биологии, а атеистам все уже ясно. Но именно простоту своих догм они выдают за защиту «творческого подхода».