Читать «Заговор» онлайн - страница 126

Кто же из них Левиафан? Кто спрятался за именем библейского чудовища? Что за символика у этого человека? -

Если б Русецкий знал ответы на эти вопросы! Санди-ни признался, что за последние месяцы Левиафан не прислал ни одного сообщения. Может быть, он хочет уйти за кулисы, пользуясь своей свободой и независимостью от разведки Сандини?

Вечером — прием в королевском дворце. Сергей хотел было не посещать его, однако Фейерман уже успел ознакомиться с ритуалом и знает, что после официальной части предстоит посещение буфетного зала. А «Дойче та-гесцайтунг» платит так мало своему корреспонденту. В то же время синьор Росси — добрый малый и охотно делится трапезой и выпивкой.

Гигантские залы дворца заполнены шикарными гвардейцами. Ни одного мрачного жандармского мундира. Гости — делегаты стран — участниц Лиги и журналисты — разглядывают опереточные одеяния хозяев. Диктатор Примо де Ривера, невысокий, в полевом генеральском мундире цвета хаки, стоит в нескольких шагах от трона, демонстрируя свое всевластие. Грудь его до неприличия расцвечена всяческими орденами, нашивками, знаками. Лицо красное, в капельках пота. Необычно выглядят холодноватые голубые глаза. Он часто почесывает пальцами длинный нос, и тотчас за этим жестом появляется улыбка, будто он приклеивает ее. К нему подходят на минуту-другую разные собеседники, он задает вопрос и, не слушая ответа, начинает что-то говорить сбивчиво и торопливо. Часто поглядывает на боковую дверь, откуда должна появиться королевская чета.

И вот сигнал: троекратный стук посохом церемониймейстера. Длинной вереницей идут нарядные камергеры, у каждого из которых на правом бедре прикреплен маленький позолоченный ключ — отличительный знак их

близости к царствующим особам. Камергеры растекаются по обе стороны престола, оттесняя генерала Примо, а уж затем появляется августейшая чета. Король Альфонс скучноват и откровенно позевывает, королева прекрасна в своем платье из вышитой позолоченной ткани, с улыбкой, обнажающей ее белоснежные зубы, столь часто попадающей на обложки модных журналов. Проходя вслед за родителями, один из принцев говорит брату так, чтобы слышали журналисты:

—    Сегодня нас демонстрируют, как слонов, не правда ли?

Фейерман, показывая Сергею на верепицу пожилых некрасивых фрейлин, окружающих королеву, говорит Ру-сецкому:

—    Я вчера говорил с Бертье, который интервьюировал марокканского принца Махмуда, только что побывавшего в Мадриде. И ты знаешь, что сказал сей восточный правитель о фрейлинах королевы? Он, по своему восточному разумению, принял фрейлин за королевский гарем и следующим образом оцепил его: «В Испании все прекрасно, за исключением королевского гарема, который оставляет желать много лучшего». Я полагаю, мы с тобой согласились бы с ним полностью, а? — Его чрево тяжело колыхается от смеха.

Дальше уже неинтересно, и мало что дают наблюдателям изысканная беседа монарха с красивой" госпожой Штреземан, женой германского министра, и попытки тетки короля принцессы Изабеллы затеять великосветский разговор с журналистами. Русецкий, в сопровождении жаждущего выпить Фейермана, отходит в глубину зала и тут же чувствует на себе чей-то взгляд. Он оборачивается и видит невысокого полноватого полковника, почти притиснутого к дальней стенке зала расторопными и не стоящими на месте гостями.