Читать «Immoralist. Кризис полудня» онлайн - страница 47

Когда ее со скандалом изгоняли из одной комнаты, она перебиралась в другую. Через месяц после появления Наночки в нашей жизни и кровати — а она спала с нами, потому что одна она боялась — жена ощутила первые признаки алкоголизма, а я — первые признаки импотенции. Я понимал, что так жили целые поколения наших предков — с тещей за шкапом, но исполнять супружеский долг под чутким наблюдением приживалки мой организм отказывался. Затаившаяся в складках постельного белья, Наночка вызывала у меня стойкие ассоциации с гигантской платяной вшой — ее хотелось погладить, но утюгом в режиме отпаривания.

Дальше так продолжаться не могло — я боялся импотенции, жена — белой горячки. Ничего не боялся только кот — после того, как кто-то из гостей накормил его ЛСД, кот достиг нирваны. Каждое утро Нана находила в своей чашке кошачью мочу — просветленному коту было и не такое под силу.

Клин вышибают клином, и мы пригласили в гости нашу тяжелую артиллерию по кличке Ева Еблонски. Ева была огромной бабищей с личиком куклы Барби. Она любила петь, танцевать стриптиз, выходить замуж и кидаться тяжелыми предметами. Фантазия ее была неистощима, а работа врачом-урологом в поликлинике Октябрьской железной дороги всегда подкидывала новые поводы для веселья.

— Я никогда не была еще так популярна у мужчин, — меланхолично хлебая спирт большими глотками, вещала пани Еблонски, — я говорю ему «Здравствуйте», а он уже стянул трусы! Я держу за яйца всю железную дорогу! Я — богиня простаты! Дай-ка мне водочки, слаааааатенькой такой!

Придя в гости с бутылкой клюквенной настойки, Ева поняла ситуацию сразу. Сделав большой глоток, она резво выбежала вон и появилась через пару часов с огромным дощатым ящиком на голове.

— Наночка, девочка моя! — прогудела Ева, игриво двигая бровями. — Я тебе клетку в подарок принесла! Полезай, моя хорошая, полезай. Лучше сама полезай, а то ведь я тебя бить не буду, я на тебя просто сяду!

Нервно хихикающая Нана залезла в ящик и в таком виде была вынесена на кухню, где вахтерша Шурочка варила «лечебные травки». Судя по характерной вони, лечилась она маковой соломкой.

— Ой! — сказала Шурочка, и понюхала отвар.

— Ай! — сказала Наночка и попыталась вылезти из клетки.

— Хуй! — сказала Ева и села на клетку, кокетливо показав мощную ногу с кружевными подвязками.

— О! — восхитился проходящий мимо аспирант Каха.

— Мужчина, помогите мне отнести мою подругу на работу, — с треском хлопнула накладными ресницами Ева. — Она работает морской свинкой у арабов.

Через пять часов раскрасневшаяся Ева появилась на пороге.

— Я влюбилась, — паровозным гудком прогудела она, и взлохматила волосы. — Я поживу у вас немного.

Мы с женой переглянулись, и синхронно проглотили по стакану настойки.

— У вас перевес. Придется сдать в багаж.

Что у нее в сумках? Ну что может столько весить? Труп? Большая советская энциклопедия? И то, и другое? Нет, дорогая теща, мы не поедем на метро, а потом на трамвайчике. Мы такси поймаем. Шестьдесят кэгэ, а я устал. Я уже вторые сутки всю валюту скупаю, коксом унюхамшись. Днем в Сбербанке стою, ночью за взятку охране — в «Европе». Это только вы, дорогая теща, заехавшая в гости по пути из сельского отпуска, не знаете, что в стране дефолт. Что у вас там в рублях на книжке было? Две шубы и пять «Волг»? Можете про них забыть. Нет, шубку для Барби вы, конечно купите. И путевку в Поволжье. Кстати, можете там остаться навсегда.