Читать «Immoralist. Кризис полудня» онлайн - страница 18

.Родовое гнездо в Самаре огромное, огромен и участок на кладбище. Вадим везет туда родню, хоронить очередную родственницу. Девяносто шесть — вполне приличный возраст для отправки на тот свет. Обратно он проедет только половину пути — мокрая дорога и сломанное дерево не захотят его отпускать.

На его похоронах одна из старух будет бормотать сквозь старческое сплетение прошлого и будущего:

— Что, Светкиного хахаля хоронят? Все ходил к ней, ходил.

Никто не обратит на это внимание — выжила из ума старуха, давно выжила — и газ по ночам норовит открыть, и внучек имен не помнит, путается....

Чуть заметно вздрогнут лишь Лиза и Света, вдова и свояченица.

— Молчи, тетя. Молчи, — сухим шепотом скажет новобранец вдовьего клана и обнимет полуобморочную Свету за плечи, — той плохо, видимо, съела что-то не то — тошнит.

Через пять месяцев, молча поцеловав старую росомаху, Лиза возьмет на руки первого за долгие годы девочкового урожая мальчика.

— Какой же ты молодец, Светка!

— Мне нужно сказать те.

Лиза закроет ей рот сухой, горячей ладонью — рак матки, давний, запущенный, скрытый от всех, выжигает ее изнутри.

— Назови его Вадимом.

— По мне ползают белки. Вот прямо под одеялом и ползают.

— Они всегда там ползают. Ты, главное, не шевелись, они ядовитые.

— Из Вадиковой головы они, что ли, — говорю я и просыпаюсь.

По мне топчется, недовольно сощурив глаза, не белка вовсе, а Виктор — черный персидский кот. Я занял его место. Я хожу, пью кофе, Вадик спит, его жена Анжела курит.

— Как-то все изменилось. Не программу на вечер обдумываем, а — грядущий ремонт или визит к стоматологу

— Просто нам стало — за тридцать. И то, что раньше решали за нас, теперь решаем мы.

— Вадик, вставай, магазин закроется!

— Писечка, я не могу никуда ехать, не поебавшись. Алик, будешь с нами?

— Не-а. Давайте без меня.

Выхожу на крохотный балкон, с него открывается вид — не московский, с неосвоенными кубометрами сухопаро-свежего ноября. Где-то далеко, чуть слышно угадывается —

Осень — это сны листопада

Нет, не надо

Слов не надо.

И вправду не надо. Пора возвращаться.

И через несколько часов я уже иду по Тверской, и помахиваю кофеваркой, как символом того, что жизнь удалась.

Что я делаю среди ночи на Тверской? Я иду в гости. Откуда взялась кофеварка? Вадим в Самаре подарил. Вот как подарил, так я уже в третье место с ней иду.

А в гости я иду к объекту юношеских грез. Объект идет рядом и потряхивает дизайнерскими соболями. Мы лет десять не виделись, и очень друг другу обрадовались.

В девятнадцать лет на выставке работ питерских некрореалистов я познакомился с Аней. Вернее, она на меня напала и зажала в угол. С целью обучить правильным вибрациям прямо под фотографией выпотрошенной курицы. У нее были пухлые губы, прямой нос, высокие скулы, очень пышные формы и светлые волосы, на макушке сбритые треугольником — чтоб чакры не закрывали. Картину портил только отчетливый запах молодого немытого организма.

Поняв, что к вибрации я не способен, Аня решила употребить меня как собутыльника. С этой целью она повела меня в гости к творческим педерастам. Там, как обычно, происходили разные интересные процессы — балетный педераст пел, литературный педераст пытался танцевать, одновременно размышляя о судьбах России, Аня храпела, подергивая во сне грязными пятками, а я уничтожал черную икру и разглядывал объект вожделения: знойного красавца-продюсера. Сочетание общей ухоженности, дорого выстриженной патлатости и густого баса было, на мой взгляд, совершенно неотразимым.