Читать «Ашвагхоша Жизнь Будды Калидаса Драмы» онлайн - страница 39

Чтоб встал он на смерть, на болезнь

и на старость,

Людей бы от них защитил».

В спокойном потерянный так созерцанья,

Он думал, что юность, и мощь,

И жизненность силы, в повторном возврате, Свершают конечный свой тлен.

О том он без радости мыслил чрезмерной,

Без скорби, без смуты ума,

Без грезы дремотной, без крайней истомы И без отвращенья души.

Он думал об этом в спокойствии мира,

Лучами внутри осиян.

И Дэва из Чистых высот появился,

Как Бхикшу, как нищий, пред ним.

Дошел он до места, где медлил царевич, Царевич почтительно встал,

Спросил его, кто он, и Дэва ответил, Ответствуя, молвил: «Шаман ^м.

При мысли о старости, смерти, недуге Томительно я заскучал,

Оставил свой дом, чтоб искать избавленья,

Но всюду, куда ни взгляну,

Все старость да старость, все смерть и недуги, Все гибнет, не прочно ничто.

Ищу я блаженства чего-нибудь в мире,

К чему не притронется тлен,

Того, что не вянет, того, что не гибнет,

Начала не знает совсем,

На друга и недруга с равенством смотрит,

Не ждет красоты и богатств,—

Ищу я блаженства — того, кто находит Покой сам с собою один,

В обители тихой, далеко от мира,

Куда не приходит никто,

Не тронут истоком мирских осквернений,—

Что нужно поесть,— попрошу».

И как он стоял пред царевичем,— кверху Поднявшись, в пространстве исчез.

Царевич, с отрадой, подумав, воспомнил О Буддах, что были в веках,

И в полном нашел соответствии вид их С явленьем того, кто исчез.

Так все сопоставив в уме, самоцельно,

Он мысли о правде достиг И как до нее досягнуть. Пребывая В молитвенной этой тиши,

Он чувства свои подавил, он всем членам Послушными быть приказал,

И в город направился. В это же время Вся свита сбежалась к нему,

Помедлить просили его; но, лелея Те тайные мысли в уме,

Он двигался телом по той же дороге,

А сердцем был в дальних горах:

Привязанный слон так, плененный цепями, Все в диких пустынях умом.

И в город царевич вошел, и увидел В людском закрепленных людей.

О детях своих умолял его старец,

Молил молодой о жене,

Другие для братьев чего-то просили,

У каждого просьба была.

Все те, кто был связан родством и семьею, Стремились к тому иль тому,

Все бывшие слитыми родственной связью, Разлуки страшились они.

И сердце царевича радость узнало,

Когда он услышал слова:

«Разлука и слитность». «То добрые звуки,— Он тихо сказал про себя.—

Они мне вещают, что будет свершен он,

Обет, что я принял душой».

Он думал о счастьи «родства, что порвалось», В Нирвану он мыслью вошел.

И было все тело его — в светосиле,

Как скалы Горы Золотой,

И плечи его — как слона были плечи,

И голос — как вышний был гром,

Лазурны глаза — как у первого в стаде,

У сильного рогом быка,

И светел был лик — как Луна в полнолунье, Шаги — были поступью льва.

В дворец так вступил он, и, полный почтенья, Как Сакры-Властителя сын,

Он прямо к отцу подошел преклонившись, Спросил: «Как здоровье царя?»

Затем, изъяснивши свой страх, что внушили И старость, и смерть, и болезнь,

Почтительно он попросил позволенья Уйти и отшельником стать.

«Все в мире,— сказал он,— хоть ныне и слито, Все в мире к разлуке идет».

И мир он оставить просил разрешенья,