Читать «Анжелика - Маркиза Ангелов. Дорога в Версаль» онлайн - страница 26

Слоняясь по этому тайному Парижу в компании Легконогого, Баркароля или Деревянного Зада, Анжелика постепенно начала понимать, какая огромная сеть нищенства и вымогательства была тщательно соткана ее товарищем по детским играм.

— А ты умнее, чем я думала, — сказала она ему однажды. — В твоей голове есть кое-какие умные мысли.

И она слегка потрепала его рукой по лбу.

Такие жесты, на которые она была не слишком щедра, совершенно ошарашивали бандита. Он посадил ее себе на колени.

— Это тебя удивляет, ха?.. Ты не ожидала этого от бывшего деревенского увальня? Но я никогда не был деревенщиной и никогда не хотел быть...

Он презрительно сплюнул на каменный пол.

Они сидели перед огнем в большой комнате, расположенной внизу Нельской башни. Здесь собрались приверженцы Каламбредена, вместе с толпой оборванных бродяг, пришедших засвидетельствовать почтение властителю шайки. Каждый вечер все помещение заполнялось этим крикливым сбродом, и под сводами зала раздавалась ругань, смешанная с воплями младенцев и звяканьем оловянных кружек, а от старых лохмотьев и от вина распространялось непереносимое зловоние.

Деревянный Зад восседал на столе с высокомерием образцового управляющего и мрачным видом непонятого философа. Барка роль, его закадычный друг, галопом носился от одной группы присутствующих к другой, доводя игроков в карты до изнеможения. Крысиный Яд продавал трофеи своей дневной охоты каким-нибудь изможденным старым ведьмам. Тибо крутил ручку шарманки, бросая насмешливые взгляды сквозь прорезь соломенной шляпы, а Лино, его маленький помощник, этот оборванец с глазами ангела, бил в свои цимбалы. Мамаша Урлюретта и папаша Урлюрот начинали танцевать, и огонь в камине отбрасывал на потолок их гротескные, уродливые тени. Эта пара, как говорил Барка-роль, имела на двоих один глаз и три зуба. Папаша Урлюрот был слепым и играл на инструменте, представлявшем из себя нечто вроде коробки, на которую были натянуты два шнурка, и которую он, тем не менее, называл скрипкой. Его жена была одноглазой, массивной старухой с гривой седых волос, свисавших из-под грязного полотняного тюрбана; она стучала кастаньетами и отплясывала какой-то дикий танец своими большими, распухшими ногами, облаченными в несколько пар чулок. Баркароль говорил, что она, должно быть, была испанкой... когда-то, очень давно. Теперь у нее остались только кастаньеты.

В постоянную свиту Каламбредена входил также Легконогий, всегда задыхающийся бывший бегун; горбун Табелот; Осторожный — очень трусливый, всегда ноющий от страха вор, которому, впрочем, его страх отнюдь не мешал принимать участие во всех квартирных кражах со взломами; Красавчик, который здесь назывался «барбильон», то есть сводник, и который, разодевшись, как принц, мог обмануть самого короля; проститутки, беспечные, как животные, или визжащие, как гарпии, и несколько шарлатанов (большинство из них состояло на службе у Родогона Египтянина). Кроме того, здесь были плуты-лакеи, которые, отдыхая от работы на своих хозяев, которых они обворовывали, искали здесь покупателей для своей добычи, и беспутные студенты, которых нищета приводила, в конце концов, на дно. В обмен за различные мелкие услуги они приходили сюда, чтобы поиграть в кости с бродягами. Эти люди, знавшие латынь, назывались здесь «главными прихвостнями» и устанавливали законы для Великого Кезра. К их числу принадлежал и Большой Мешок, который под видом монаха заманил в ловушку Конана Беше.