Читать «13 историй из жизни Конькова. Рассказы» онлайн - страница 35

Только один ветеран, который ходил без медалей и с палочкой, почему-то ничего не рассказывал. Он сидел у костра молча и только клал руку кому-нибудь из ребят на плечо или на голову.

— Наверное, он раненый или контуженый, — сказал мне Валька Трофимов, который всегда все знал. — У нас тоже дедушка контуженый. Он знаешь какой нервный! Ужас. Ему совсем волноваться нельзя. Поэтому, если этот гость к тебе подойдет, ты терпи. Но лучше вообще, на всякий случай, старайся ему не попадаться.

Я так и делал.

Потом ветераны уехали. А этот, молчаливый, остался.

— Наверное, у него нет никого родных и близких, — опять объяснил нам Валька. — Пусть себе живет. Нам не жалко.

Мы привыкли к Николаю Петровичу, так звали нашего гостя, и почти забыли о нем за другими лагерными делами.

Но однажды утром, когда мы еще спали, вожатый Костя явился к нам в корпус и разбудил меня и Вальку. Даже спросонья мы сразу сообразили, что, похоже, это пришла расплата за вчерашнее происшествие. Вчера вечером Валька свалился с дуба и здорово ободрал себе бок. Но в медпункт не пошел. Потому что боялся йода. Я, конечно, Вальку не выдал. Мы просто сорвали лопух, поплевали на него и приложили Вальке к боку, под майку. Но, похоже, кто-нибудь все-таки наябедничал, и сейчас Вальке всадят укол, а меня потянут на линейку за укрывательство.

Но Костя вдруг сказал:

— Мы решили вас послать с Николаем Петровичем на Лысую гору. Смотрите не подведите дружину. Будьте внимательны к ветерану. Вот вам фляжка с водой и бутерброды. И быстрей одевайтесь.

Мы запрыгали на полу, натягивая брюки, и мятый лопух выпал у Вальки из-под майки. Но Костя даже не обратил на него внимания.

— Галстуки не забудьте, — только крикнул он нам на бегу, направляясь к домику, где жил наш молчаливый гость.

Николай Петрович уже стоял готовый и ждал нас. Его палка оставляла на мокрой от росы траве темные кружочки, и наши кеды тоже сразу промокли и потемнели. Еще никогда мы не выходили из лагеря так рано. Солнце было совсем низким и красным и все никак не могло подняться из-за веток дуба на пригорке, как будто запуталось в них.

— Будет ветер, — сказал Николай Петрович, поглядев на солнце. — Ничего?

— Подумаешь! — пожал плечами Валька. — Какая разница?

И я пожал плечами:

— Подумаешь. Идти недалеко.

Лысую гору мы видели из лагеря каждый день. Но никогда не ходили туда, что там делать? Она стояла голая и скучная, как сухой каравай. И только в сильный ветер оттуда долетали до лагеря песок и пыль.

Чего там понадобилось Николаю Петровичу?

Он не объяснял, а мы не спрашивали. Через какие-нибудь полчаса сами увидим.

Но странное дело. Плоская верхушка горы как будто не приближалась, а стояла на месте или даже удалялась. Скоро наши ноги начали вязнуть в песке, кеды из темных сделались серыми, а палка Николая Петровича застревала все глубже и глубже. Дорога давно пропала, будто Лысая гора проглотила ее.

— Надо напиться, — сказал Валька, отвинчивая пробку фляжки. — Во рту пересохло.