Читать «Каменный пояс, 1975» онлайн - страница 117

Повстречав как-то Ивана Даниловича, совсем было заговорил с ним об Алексее, но почему-то перешел на другое, служебное: спросил о состоянии оружия, о том, давно ли солдаты мылись в бане. Потом, памятуя о коварстве врага, приказал быть начеку и ушел на НП.

Был конец апреля, а мутная Ловать все еще не входила в берега, бурлила, пенилась, омывая сваи подорванных мостов. Половодью, казалось, не будет конца. В эти дни наша часть получила приказ — сняться с огневых позиций, не дожидаясь замены, и переправиться через Ловать в тыл. Мы поняли: нас переводят на другой фронт. В тот же вечер начали валить деревья, мастерить плоты: других средств переправы не было. На плоты ставили минометы, ящики с минами; грузили все, что могло понадобиться там, на другом фронте. Иван Данилович, выросший на большой реке, оказался хорошим кормчим: всю ночь гонял плоты между берегами и заслужил благодарность командира.

К рассвету вся часть была на левом берегу. Мы радовались, наконец-то вырвались из болот, хотя не имели никакого понятия, куда попадем и что там ожидает нас. В тот же день погрузились в эшелоны. А еще через сутки высадились в степи между Белгородом и Курском.

На Курской дуге назревали бои, но мы об этом пока ничего не знали. Конечно, понимали — не к теще на блины приехали. Будем воевать. Однако совершенно не представляли, что здесь разыграется одна из величайших битв, в которой столкнутся три миллиона солдат и после которой мы уже будем гнать и гнать фашистов до самого Берлина.

А пока стояла тишина. Тишина на огневых, на НП. Это успокаивало, настраивало на мысли о доме. Изредка кружился над головой самолет... Но и он улетал, терялся в дымном небе.

И опять тихо.

Мы старались не выдавать своего присутствия на новой линии обороны. Окапывались только по ночам, зарывались в землю, а чуть свет, прекратив все работы, замирали.

Так прошло около двух недель.

Однажды, когда солнце было уже совсем низко и ложились длинные тени, я пришел на батарею и увидел Ивана Даниловича. Он сидел в конце блиндажа на ящике из-под мин и как-то странно смотрел в одну точку. «Скучает», — подумал я. Скучал не только он, Ожидание надоело всем. В бою и то лучше. Там, по крайней мере, про все забываешь, думаешь только о том, как выжить и победить.

Я присел рядом с Иваном Даниловичем. В конце концов ему надо рассказать о сыне. Да и кто расскажет, как не я. Каримов в госпитале, и едва ли вернется: пули продырявили ему обе ноги. Да и моя жизнь тоже может оборваться. И тогда Иван Данилович ничего не узнает об Алеше. «Вот сейчас успокоюсь и начну», — подумал я. Но Иван Данилович повернулся и еле слышно вымолвил:

— Старуха померла...

Я не сразу нашелся, что ему сказать, и только представил его одиночество. Дома у Ивана Даниловича больше никого не оставалось.

— Добре, Алешка жив, — прибавил он. — А то совсем с ума сойти можно.

У меня подкатил комок к горлу. Я поднялся, постоял немного и, сам не знаю для чего, приказал вызвать старшего на батарею.