Читать «Каменный пояс, 1975» онлайн - страница 116

— А-а, Степанов! — воскликнул он. — Где же вы были? — и, не дав опомниться, продолжал: — Вам десять человек? Да вы с ума сошли!..

— У минометов не хватает прислуги.

— Ставьте по два человека на ствол.

— Не выходит.

— А я что вам, запасной полк? — строго бросил начальник, но тут же помягче добавил: — Можете взять одного, — и показал на солдата, сидевшего под кустом.

Солдат поднялся, козырнул, и я увидел на его груди рядом с гвардейским значком две алые нашивки за ранения. Видать, бывалый. Лицо солдата в морщинах, он выглядел пожилым, и только светлые шильца усов, торчавшие чуть вверх, придавали ему бравый, молодцеватый вид.

Солдат мне сразу понравился.

Немного погодя, мы уже были в расположении батареи. Раскрыв тетрадку, я стал записывать данные о нем, как этого требовала форма.

— Фамилия?.. — отозвался солдат. — Чинков моя фамилия... Чинков Иван Данилович.

Я вздрогнул от неожиданности. Уж не родственник ли Алексея? У него, солдата, такие же синие глаза, такой же прямой нос...

— У вас сын... — я хотел сказать «был», но воздержался.

— Так точно, есть сын, — поспешно ответил солдат. — Воюет.

У меня отлегло от сердца. Мало ли Чинковых на свете.

— Пишите: сын Алексей Иванович, — диктовал он. — Старуха... виноват, — жена Варвара Степановна...

Глаза солдата поблескивали. Сидя на пне, он рылся в карманах.

— Жив он, Алешка!.. Весь год не слышно было, ан объявился. Цел!.. Письмо старуха переслала... Да и сам я мотался: то в госпитале, а то из одной части в другую переезжал... Как-то все недосуг. Да, признаться, и до писания не очень-то охоч. Где ж ему, сыну, надежную связь с батькой поддерживать? — Он наконец подал скомканное письмо. — Вот, читайте...

Письмо было без даты, номер полевой почты стерся — не разобрать. Но широкий, размашистый почерк не оставлял никакого сомнения — это был его почерк — Алексея.

Странное чувство охватило меня: и хотелось рассказать отцу о гибели сына, и в то же время я не мог почему-то решиться на это. Стоит ли?.. Надо прежде обдумать... И, помолчав, я заговорил о первых днях войны, которые встретил вместе с Алексеем, о том, как нелегко было отступать, оставлять родную землю, — так я хотел, исподволь, подойти к главному: подготовить отца выслушать то страшное, что вот уже более года носил в сердце.

А он, спрятавший было письмо, опять развернул его. На лице появилась улыбка, и шильца усов смешно задвигались. Вдруг он заговорил о том, как Алексей приезжал в отпуск, как отбив косы, они с рассветом уходили на дальние луга косить траву. А трава вон какая, по пояс!

— Страсть луга люблю, — продолжал солдат. — Эх, кабы войне конец!.. Размахнись, коса, раззудись, плечо!

Я дивился его хорошему настроению, и меня уже грызла мысль: а стоит ли тревожить старика?

Но тут, будто кто подсказывал со стороны: «Нет, зачем же, так нельзя. Отец есть отец, и он должен знать все о сыне... Надо рассказать. Не сейчас, так после, в другой раз...»

Нашу часть каждый раз бросали в самое пекло. Но где бы ни приходилось бывать, не мог я не думать об Алексее. И вот теперь, когда здесь появился его отец, эти раздумья особенно обострились...