Читать «Счастливая странница» онлайн - страница 162

Изволь оповестить родственников почившего, всех до одного: крестных, обитающих в Нью-Джерси, ершистую родню, роскошествующую в собственных замках на Лонг-Айленде, старых друзей из Такахо… Всех их придется обхаживать, как князей: ведь убитые горем люди привлекают к себе всеобщее внимание, поэтому поведение их должно оставаться безупречным.

Кроме того, только вновь прибывшая на новые берега зелень оплакивает своих умерших под родной крышей; здесь же положено нести вахту в траурном зале, и кому-то из семьи обязательно надо находиться при усопшем, чтобы приветствовать новых скорбящих. Пока тело бедняжки Винченцо не предано земле, его нельзя оставить ни на минуту. Смерть подарила ему куда больше попутчиков, чем за весь его жизненный путь.

В первый вечер траура по Винченцо, лишь только начали сгущаться сумерки, семья Ангелуцци-Корбо сошлась в кухне квартиры на Десятой авеню. Здесь было зябко: намечалось долгое отсутствие, поэтому было решено не зажигать керосиновую плиту.

Лючия Санта восседала за столом очень прямо, но фигура ее в черном облачении выглядела обрюзгшей, глаза заплыли от слез, лицо приобрело болезненно-желтый оттенок. Она прихлебывала кофе', потупив взор.

Октавия сидела рядышком, то и дело поглядывая на мать, готовая исполнить любое ее поручение. Необычная неподвижность матери повергала дочь в смятение.

Наконец Лючия Санта обвела комнату взглядом, словно впервые узрев собравшихся, и сказала:

– Накормите Сальваторе и Лену.

– Я все сделаю, – поспешно встрял Джино. На нем был черный костюм, левый рукав был перехвачен черной шелковой повязкой. Он маячил у матери за спиной, у подоконника, чтобы не попадаться ей на глаза. Сейчас он заторопился к леднику в передней, радуясь возможности хоть минуту побыть вне тоскливой кухни.

Он провел дома целый день, помогая матери. Он подавал кофе, мыл тарелки, приветствовал посетителей, занимал их чад. За весь день мать не сказала ему ни единого словечка. Один раз он спросил ее, не хочется ли ей перекусить. Она окинула его долгим, но по-прежнему холодным взглядом и отвернулась, так и не разомкнув уста. Больше он с ней не заговаривал и вообще старался держаться в тени.

– Кто-нибудь чего-нибудь хочет? – взвинченно спросил он. Мать оторвалась от созерцания клеенки и посмотрела ему прямо в глаза; на ее щеках разгорелись красные пятна.

– Налей маме еще кофе, – попросила его Октавия тихим голосом, почти шепотом – все они в этот день стали шептунами.

Джино схватил кофейник и долил чашку матери до краев. Занимаясь этим, он ненароком прикоснулся к матери, но она отпрянула, окинув его испепеляющим взглядом, от которого он врос в пол, застыв с по-дурацки воздетым кофейником.

– Кажется, пора, – сказал Ларри. Он выглядел писаным красавцем в черном костюме, черном галстуке и белоснежной рубашке. Траурная повязка сползла у него на рукаве с локтя на кисть. Лючия Санта взялась укрепить ее на локте булавкой.