Читать «Летающая В Темных Покоях, Приходящая В Ночи» онлайн - страница 152

Между тем начало светать. И в свете восходящего солнца увидел Фишель Мазурский, что дом стоит на крохотном пятачке посреди мрачных высоких гор. И действительно, никаких селений вокруг не было — только горы, горы. Беспорядочное нагромождение скал, ущелье, огромные камни, разбросанные в беспорядке. И ничего больше — ни справа, ни слева, ни спереди, ни сзади.

Тут Фишель почувствовал, что уже не один стоит рядом с домом, что кто-то еще вышел оттуда. Оглянувшись, Фишель увидел, что у двери стоит высокий хмурый мужчина, в котором он узнал хозяина дома.

— Я, — объяснил Фишке-солдат, — хоть и был до того будто в бреду (да что там — будто! — я в бреду и был), но лицо его запомнил. Взгляд у него был тяжелым и в то же время пронзительным, будто видел он тебя насквозь. Вы, рабби, тоже не забыли бы такой взгляд, — добавил он с кривой усмешкой.

Хозяин попенял Фишелю, что тот ходит, еще не набравшись сил, и велел вернуться в постель. На вопрос о селении и о солдатах удивленно ответил, что никогда тут не было никаких селений, да и о солдатах он услышал впервые. А единственным солдатом в этих местах был только Фишель Мазурский. По словам хозяина выходило, что нашел он Фишеля прямо здесь, в горах, рядом с домом. Лежал Фишке-солдат бездыханным, с тремя пулями в груди, так что поначалу его и вовсе приняли за убитого. Откуда он взялся — над этим никто долго не думал, решили, что подстрелили его башибузуки да и потащили к себе, в плен, а по дороге то ли подумали, что умер солдат, то ли надоело тащить, взяли да и бросили в горах. И помер бы Фишель от потери крови, или звери бы его сожрали («Волки сюда часто забредают», — пояснил хозяин). А русских солдат тут давно нет, очень давно. То есть, не тут — тут их и не было никогда, а из долины ушли они несколько месяцев назад…

— И знаете, рабби, — задумчиво сказал Фишель, — я ведь до сих пор не знаю, что было на самом деле. Было ли правдой то, что мне представлялось ранее, вся эта история о солдатах из лазаретной команды? Или же правдой было то, что рассказал мне хозяин кривого дома? Но тогда я поверил ему. А насчет всего прочего я решил, что придумал в бреду. Такое бывает, рабби, я знаю.

Фишель вскоре познакомился с другими членами семейства. Их было немало, так что не всех раненый солдат запомнил, только двух красавиц — хозяйку и ее дочь. Казались они не матерью и дочерью, а сестрами-двойняшками. Вернее сказать, таковыми казались они, если Фишель видел их порознь. В таких случаях представлялось ему, что видит он одну и ту же женщину. Но когда они стояли рядом, сразу становилось понятно, что, несмотря на равную красоту, одна из женщин была намного старше другой.

Жил Фишель, окруженный заботой и вниманием, и только одна беда поначалу не давала ему покоя. Вот вроде бы почувствовал он себя совсем здоровым, вот уже и собрался выйти из дома, вот уж и с хозяевами добрыми и гостеприимными попрощался, поблагодарил их за отзывчивость и помощь, — но сделал шаг за порог, и тотчас стало ему совсем худо, а зажившие вроде бы раны на груди немедленно открылись и закровили. И была такая оказия с ним не раз и даже не два, а то ли три, то ли четыре раза. И в каждом случае немедленно подхватывали его заботливые руки кого-нибудь из домашних и укладывали вновь в постель, и принимались лечить горными травами и какими-то еще настоями, порошками, от которых он вновь быстро и легко шел на поправку. Так Фишель провел в этих безлюдных, мрачных горах, как он сам подсчитал, не то два, не то даже три месяца.