Читать «Женщины у колодца» онлайн - страница 123

Возвращаясь домой, Оливер был занят мыслью, нельзя ли ему будет воспользоваться теперь случаем и продать свой гагачий пух? Правда, это был запрещённый товар, но ведь он не украл его ни у кого! Во всяком случае, если уж он совершил это воровство, то вина его не увеличится от того, что он продаст пух, вместо того, чтобы отдать его в жертву моли на чердаке дома!

Другие люди были ведь не лучше его. Они тоже готовы были бы выкинуть такую штуку, но это им не было нужно. Быть может, у них и рождалось подчас такое желание, но их положение связывало их, и они, пожалуй, даже негодовали, что не могли позволить себе ничего подобного. А что же можно ожидать от такого человека, как Оливер, от жалкого калеки, обременённого семьёй? Были ли у него когда-нибудь деньги? Он проводил свою жизнь, как гриб, растущий в полумраке, и всюду, в каждом углу, он подвергался соблазну, занимая должность заведующего в складе. Он терпел холод зимой, так что руки у него покрывались ранами, а летом он задыхался от пронизывающего запаха печёнки и ворвани, так что, открывая дверь склада утром, он невольно отскакивал назад. Что же удивительного, что он не мог сохранять полную невинность и не имел душу, мягкую, как бархат. Словно какая-то тень затемняла всё для него, и самое удивительное было то, что он не убил консула и не ограбил до сих пор его склада.

Но он был слишком рассудителен и не делал никаких глупостей, которые могли бы выплыть наружу. Он вешал товар, соображаясь с покупателями. Его воскресные поездки на лодке были по-прежнему окружены таинственностью. Он привозил и то, и другое, и между прочим привозил гагачий пух, спрятанный под мышкой. В течение многих годов у него накопилось большое количество пуха, и он надеялся сбыть его теперь на английский корабль.

Однако, Оливер не обнаруживает торопливости, чтобы не испортить дела. Он спросил Франка, как называется по-английски гагачий пух. Франк заглянул в словарь и тотчас же нашёл нужное слово. По вечерам, заперев склад, он несколько раз приходил на пристань, разговаривал с англичанами и наконец вскользь упомянул, что у него есть гагачий пух. Быть может, он им нужен? «Отчего же?» — сказал один моряк, второй штурман, и спросил, сколько у него пуху? Хватит ли у него на две кровати?

Они скоро сговорились. Оливер не имел права торговать пухом, у него не было лавки, но он мог принести пробу ночью. Так и было порешено.

Оливер принёс обещанную пробу. Пух оказался безукоризненным, и торг был заключён. Оливер, однако, не мог взять от них английские фунты, потому что это было бы слишком подозрительно. Англичане переговорили между собой и сказали, что заплатят ему норвежскими деньгами, если не раньше, то в последнюю минуту. Он может быть уверен в этом. Оливер обладал сердцем моряка, ему нравились эти английские матросы и он сказал, что доверяет им. Он будет приносить пух небольшими количествами и получит от них деньги под конец.