Читать «Обетованная земля» онлайн - страница 39
Эрих Мария Ремарк
— Ну конечно. Всякий раз, как он нужен, его нет.
— Серьезный проступок, — согласился я. — Увы, такое случается часто. Вы хотели выпить с ним водки?
— Я хотела поговорить с ним. Он все понимает! И при чем тут водка? Кстати, где здесь водка?
— Может, где-нибудь за стойкой?
Мария Фиола покачала головой:
— Я там уже смотрела. Шкаф заперт.
— Надо было оставить его открытым. Как русский, он должен знать, что чувствуешь в минуту отчаяния. Но только тогда его напарник, ирландец Феликс О’Брайен, был бы давно уже пьян и перепутал бы все ключи.
Девушка встала. Я изумленно уставился на нее. Ее голова была обмотана бесформенным шелковым тюрбаном, из которого, как дула револьверов, торчали металлические гильзы.
— В чем дело? — растерянно спросила она. — Я выгляжу как чудовище?
— Да нет, но… как-то пугающе воинственно.
Она потянулась к тюрбану и одним движением распустила его. Ее волосы были усеяны металлическими бигуди с проволокой, похожими на миниатюрные немецкие гранаты.
— Вы это имели в виду? — спросила она. — Мою прическу? Мне скоро к фотографу, потому я и завилась.
— У вас такой вид, словно вы собрались палить из всех орудий, — сказал я.
Она неожиданно рассмеялась:
— Если б я только могла!
— У меня в номере осталась бутылка водки, — вспомнил я. — Давайте я схожу за ней. А стаканов здесь и так хватит.
— Какая разумная мысль! Что же она вам сразу в голову не пришла?
Бутылка была еще наполовину полной. Мойков продал ее мне по себестоимости. В одиночку я никогда не пил: я понимал, что жизнь от этого станет только безотраднее. Ничего хорошего от этой барышни с пистолетами в волосах я не ожидал, но и торчать одному в своей комнате мне не хотелось. Выходя, я снял бронзу со стола и поставил ее в шкаф.
Когда я вернулся, Марию Фиолу было уже не узнать. От слез и следа не осталось, лицо было напудрено, металлические трубки исчезли из волос. Вопреки ожиданиям волосы не рассыпались множеством мелких кудряшек, а оставались гладкими и только на затылке немного кудрявились. К тому же они не были крашеными, как мне показалось вначале, и больше не лохматились, как солома. Они были каштановые, с мелкими прожилками цвета красного дерева.
— Что это вы пьете водку? — спросила она. — У вас на родине ее обычно не пьют.
— Знаю. В Германии пьют пиво и шнапс. Но я забыл свою родину и не пью ни пива, ни шнапса. Да и на водку особо не налегаю. А вы почему ее пьете? В Италии ее вроде бы тоже не пьют.
— У меня мать русская. А потом, водка — единственный напиток, от которого не пахнет алкоголем.
— Тоже важная причина, — согласился я.
— Для женщины важная. Что же вы тогда пьете?
«Что за бредовый разговор», — подумалось мне.
— Что придется, — сказал я. — Во Франции я пил вино, когда оно у меня было.
— Франция, — вздохнула девушка. — Что немцы с ней сделали!
— Я в этом не участвовал. Я в это время сидел во французском лагере для интернированных.
— Ну конечно. Как представитель враждебной страны!
— Как беженец от немцев. — Я засмеялся. — Кажется, вы запамятовали, что Италия и Германия — союзники. Они совместно напали на Францию.