Читать «Ведьма с проспекта Большевиков» онлайн - страница 6

Навстречу идёт белый теплоход. Негромко гудит.

Маша. Ну когда ты повзрослеешь? У тебя дочь тебя старше. Звонила сегодня, между прочим.

Кулагин. О-у! И как она?

Маша. Последний экзамен остался.

Кулагин. Это я догадываюсь. А поподробнее?

Маша. Поподробнее — взял бы и сам ей позвонил, поговорил.

Кулагин набирает полную грудь воздуха, длинно выдыхает.

Кулагин. Она мне скажет: «Па, всё нормально, я побежала». А если сильно повезёт, добавит: «Ну, чё ты переживаешь?»

Маша. Но ты же переживаешь? Вот и скажи ей про это.

Кулагин. Машка, ты же сама всё знаешь. Ей со мной стало не интересно. Это бывает.

Маша. В этом ты весь. Вместо того, чтобы решать проблему, умно объясняешь, почему этого нельзя сделать.

Кулагин. Да нет же, просто ребёнок должен повзрослеть и поумнеть. Я не могу ускорить этот процесс. И ты не можешь.

Теплоход проходит мимо. С палубы машут руками.

Маша. Все эти сложности, Витя — только в твоей голове…

Кулагин. Если так — буду рад. Буду страшно рад! Так что там у неё происходит?

Маша (почти сквозь зубы). Взрослеет. И умнеет. Без нашей с тобой помощи.

Кулагин. Ты с ней каждый раз по полчаса разговариваешь. Что-то же она тебе рассказывает, что-то у нее происходит.

Маша. Да ничего конкретного! Ну сцепимся мы языками, кто что сказал, кто что купил, кто что видел — а то ты не знаешь, как бабы болтают. Не беспокойся, дорогой. Лучше сознавайся, что вы там с Колькой обмывали.

Девочка. Сикота цать!

Машинка. У-ууу!

Кулагин. На повышение пошёл.

Маша. У-у-у-у. Новый виток блестящей карьеры: стал вторым помощником младшего разносчика…

Девочка. Сикота цать!

Машинка вдруг делает неожиданный манёвр, вываливается-таки за борт и повисает на верёвочке.

Девочка. Мама, достать!

Мама ломко — засиделась в шезлонге — идёт к машинке, просовывает руку под ограждение, не получается, тогда она перегибается через леер — и в этот момент яхта подпрыгивает на волне, мама, взмахнув ногами, перелетает через леер и оказывается в воде — и сразу же довольно далеко позади яхты.

Муж Слава и Кулагин одновременно прыгают в воду. Вода прохладная — все-таки ещё июнь. Слава плавает плохо, барахтается, но утонуть не может в силу комплекции. Кулагин плавает хорошо, десять гребков — и он у тонущей. Она не столько тонет, сколько закашлялась — хлебнула от неожиданности. Кулагин подхватывает её сзади под мышки, успокаивает

Кулагин. Тихо, тихо. Чип и Дэйл уже здесь.

Яхта начинает разворачиваться.

Квартира Ведьмы.

Ведьма курит трубку. Глаза её мутнеют. Перед ней чаша с молоком, она время от времени проводит над ней руками и говорит нараспев непонятные слова. Потом держит руку над чашей, и с пальца сами собой скатываются в чашу несколько капель крови. Молоко тут же начинает дрожать, кипеть, пена оседает, молоко створаживается, стремительно расслаивается на идеально прозрачную сыворотку и густой осадок. Ведьма продолжает свои пассы, и из осадка формируется человеческое лицо — словно грубо вылепленное из глины. У лица нос, похожий на птичий клюв, и три плотно закрытых глаза. Рот открывается, и словно издалека доносится речь — слова на неизвестном языке, голос низкий, интонации угрожающие, и черты лица изображают гнев. Теперь и речь ведьмы становится гневной. Некоторое время словно идёт перепалка, потом ведьма вскакивает, кричит, вскидывает руку — и то, что в чаше, снова вскипает. Низкий голос обрывается на полуслове.