Читать «Полночь в Париже» онлайн - страница 70

— Да, Боб. Совершенно необходимо.

Весь штат агентства работал в одной большой комнате, разделенной дубовыми перегородками. Каждую комнатку украшала миниатюрная банановая роща и несколько фикусов. Но для себя Боб Уоррен сделал исключение: он работал в отдельном кабинете подобно некоронованному королю маленького государства.

Старинный персидский ковер, выдержанный в темно-золотых тонах, покрывал добрую половину выложенного дубовым паркетом пола. Ромбовидные витражи на стене за массивным столом, покрытым плитой из натурального каррарского мрамора. Повернувшись в своем итальянском кожаном кресле, он мог созерцать маленький внутренний дворик с фонтаном, сандаловые деревья и несколько греческих статуй.

Застекленные стеллажи во всю стену служили приютом для дорогостоящих предметов искусства и старинных сувениров, собранных в путешествиях по всему свету. Все вместе должно было производить на клиентов неотразимое впечатление и свидетельствовать о безукоризненном вкусе Боба Уоррена, его изысканности и опыте путешественника. Кендра считала этот кабинет местом, где пытаются умилостивить божков разбоя, лести и других сомнительных ценностей. Она не могла одобрить присутствие здесь доколумбовой резьбы по яшме, которая, по ее ощущению, принадлежала ранее мексиканскому музею, и просто не выносила головы канадского оленя, выставленной на одной из стен. Боб мечтал собрать еще и трофеи квебекских индейцев. Иногда она воображала Боба этаким пауком, все опутывающим своей паутиной… Впрочем, она никогда не говорила Бобу об этом. До поры до времени.

— Садись, Кендра. — Боб устроился за своим мраморным столом и положил руки на стопку нераспечатанных писем.

Кендра встретилась с ним взглядом, пытаясь контролировать свои эмоции.

— Во-первых, хочу сообщить, что я разговаривал с моей дочерью Лили об этой поездке. Ее отзывы были исключительно восторженными. Дети, без сомнения, довольны. Приношу благодарность и как работодатель, и как отец.

Кендра кивнула головой, зная, что это только вступление.

— Вместе с тем я был весьма встревожен, услышав о происшествии в этом заведении с гамбургерами. — Он направил на нее толстый палец, и в его тоне появились обвинительные нотки. — Хотя можно только радоваться, что тебе удалось спасти жизнь этого мальчика, я напуган и испытываю досаду в связи с тем, что ты не проявила должной рассудительности.

— Прошу прощения? Кажется, я не поняла вас. — Она чувствовала, что ее возмущение постепенно нарастает и приближается к критической точке. Как он может говорить о спасении жизни мальчика и при этом испытывать досаду?

— Этот случай, став достоянием гласности, мог иметь катастрофические последствия для нас, стать настоящим кошмаром, если бы все обернулось по-другому. Возможно, мы можем извлечь некоторую пользу из того, что мальчик оказался внуком Жан-Мишеля Буркеля, но что было бы, если бы он оказался просто никем? Или, что еще хуже, если бы попытка спасти его жизнь потерпела неудачу?