Читать «Внутренний монолог» онлайн - страница 7

Где рядом почерневший снег, продрались трав зеленых нити. Лес замер, словно человек перед свершением событий.

Не слышно натяженья струн. Лес полон скрытого азарта, как победительный бегун, что сжат пружиной перед стартом.

Здесь бескорыстен птичий смех, здесь все в преддверии полета… Вдруг о себе напомнил век далеким гулом самолета.

Я выпустил из рук тоску в весенний ветер непослушный… А по последнему ледку скакали первые лягушки. *

Ветер закружился над деревней, хищный ветер из холодной мглы… Завздыхали бедные деревья, закачались голые стволы.

Сокрушенно наклонялись елки-шум верхушек, шелест, шорох, стон… Словно где-то ехал поезд долгий под какой-то затяжной уклон.

Слезы с веток сыпались на крышу, сучья глухо падали в траву. Этот безутешный шепот слышу, с чувством сострадания живу. *

У памяти моей дурное свойство,-любая пакость будет долго тлеть. Хочу прогнать больное беспокойство, но не могу себя преодолеть.

Как в безразмерной камере храненья, в сознаньи - чемоданы и мешки, в которых накопились оскорбленья, обиды, униженья и щелчки.

Не в силах изменить свою природу, я поименно помню всех врагов. Обиды-шрамы ноют в непогоду… К прощенью я, простите, не готов.

В самом себе копаюсь я капризно, на свалке памяти я черт-те что храню… Обидчиков повычеркав из жизни, я их в воображеньи хороню.

Быть может, признавать все это стыдно, и я раскрыл свой неприглядный вид. Но что же делать, если мне - обидно!.. Мое сознанье - летопись обид!

У памяти моей дурное свойство,-я помню то, что лучше позабыть. Хочу прогнать больное беспокойство, но не могу себя переломить. *

Что жизнь? Музыкальная пьеса: соната ли, фуга, иль месса, сюита, ноктюрн или скерцо… Там ритмы диктуются сердцем. Пиликает, тренькает, шпарит, бренчит иль бывает в ударе, играется без остановки… Меняются лишь оркестровки. Ребячие годы прелестны, хрустальны, как отзвук челесты… Потом мы становимся старше, ведут нас военные марши, пьяняще стучат барабаны, зовущие в странные страны. Но вот увенчали нас лавры -грохочут тарелки, литавры, а как зажигательны скрипки от нежной, зазывной улыбки… Кончается общее “тутти”, не будьте столь строги, не будьте: мелодию - дивное диво -дудим мы порою фальшиво. Проносится музыка скоро под взмахи судьбы-дирижера. Слабеют со временем уши, Напевы все глуше, оркестры играют все тише… Жаль, реквием я не услы… *

Любовь готова все прощать, когда она - любовь, умеет беспредельно ждать, когда она -любовь, любовь не может грешной быть, когда она - любовь, ее немыслимо забыть, когда она -любовь, она способна жизнь отдать, когда она - любовь, она - спасенье, благодать, когда она - любовь, полна безмерной доброты, когда она - любовь, она естественна, как ты, когда она - любовь. *

Исступленно кланялись березы, парусил всей кроной ржавый дуб, мужичонка, поутру тверезый, разбирал трухлявый черный сруб.

Три дымка курилось над селеньем. Ветер покрутился и утих… Вдруг явилось сладкое виденье -возле клуба крытый грузовик.

Надпись на борту “Прием посуды” за литровку написал маляр… Вот пошли из всех калиток люди, мужики и бабы, млад и стар.