Читать «Золотые миры (Избранное)» онлайн - страница 173
Ирина Николаевна Кнорринг
Ты задремлешь в кроватке своей,
И тебе непременно приснится
Белый зайчик с колючих полей.
«Стало холодно. Рано смеркается…»
Стало холодно. Рано смеркается.
Дуют ветры и хлещут дожди.
— Это только теперь начинается,
То ли будет ещё, подожди!
Вздохи. Жалобы. Мысли бездомные,
Неуверенный шорох пера.
Ставни плотные, комнаты тёмные,
Нескончаемые вечера.
— Ну, к чему эти злые пророчества?
— Да, конечно, ты прав: ни к чему.
Это только моё одиночество,
Не нужное никому.
«Всё падает в пустом осеннем сквере…»
Всё падает в пустом осеннем сквере,
Кружит неторопливый листопад.
Всё падает. И больше нет потери,
И жизнь уже не повернёт назад.
Всё падает. И жалобные руки.
Две слабых, не умеющих руки.
Всё падает. Но больше нет разлуки,
И медленно пронзающей тоски.
Всё падает. Под равнодушным взглядом
Склоняется привычно голова.
И падают в круженье листопада
Спокойные и грустные слова.
«С улыбкою насмешливой и колкой…»
С улыбкою насмешливой и колкой
Уже не будешь никогда читать
Моих стихов: с твоей высокой полки
Я убрала унылую тетрадь.
Я убрала и спрятала далёко
Уверенной и твердою рукой,
Чтоб тяжестью ненужного упрёка
Не разбивать твой призрачный покой.
«Не спасут тебя мудрые книги…»
Не спасут тебя мудрые книги
От отчаянья и пустоты.
Горы, думаешь, сможешь ты двигать?
Или мир переделаешь ты?
А на месте твоих утверждений —
Будет время — останется вдруг
Только горечь ненужных сомнений
И беспомощный, жалкий испуг.
Станешь тихим, простым, человечным,
Будешь плакать — один, без меня,
Будешь плакать о том, что не вечны
Очертанья ушедшего дня.
И впервые (без мудрости тонкой)
Ты припомнишь о завтрашнем дне,
Об озябнувших детских ручонках,
О разбитом в столовой окне.
Будет время, и в яростной скуке
Ты заломишь (совсем, будто я!)
Твои крепкие сильные руки
Над безвыходностью бытия.
И, взглянув на портрет Новикова
И на груды растрёпанных книг,
Ты уронишь придушенный крик
Вместо нужного, умного слова.
«Я стала сдержанней и суше…»
Я стала сдержанней и суше.
А жизнь безбурна и чиста,
И больше не волнуют душу
Бессмысленность и пустота.
И каждый путанный вопрос
Решён спокойно, твёрдо, мудро.
А на лице следы от слёз
Покрыты, матовою пудрой.
Мне в меру удаётся смех,
Такой простой и человечный.
А взгляд такой же, как у всех,
Опустошённый и беспечный.
И я не вспомню никогда
О самом злом и потаённом:
О не пришедшем никогда,
О никогда несовершённом.
«Сентиментальностей не нужно…»
«Сентиментальностей не нужно,
Ни пошлых чувств, ни громких слов!»
А на столе — остывший ужин
И тиканье твоих часов.
Который час? Должно быть — полночь,
А, может быть, и два, и три.
А одиночество-то? Полно.
Ведь так проплачешь до зари.
О чём? О призрачной надежде,
Растаявшей, как синий дым?
О том, что мы не те, что прежде,
И прежнего не повторим?
Что всё равно мне — где ты, что ты,
