Читать «Газета День Литературы # 72 (2002 8)» онлайн - страница 46

Его перебили. И сразу несколько голосов:

— Поди хватит, науступались.

— Развели, понимаешь, свободу. Депутатов этих, как комарья на болоте.

— А цены-то, цены-то...

И в этот миг опять ожил усатенький. Его голос звучал как приказ:

— Ты, реможник, давай людей не травмируй! Собирай-ко газётки и отвали.

— Но почему?

— Да потому! Еще одно слово — и заберут в отделение. А для начала побьют...

— А я никого не боюсь. Запомни, миленький, ни-ко-го! На мне Божий крест и православна молитва. Так что — выкуси!— он показал фигу и храбро пошел на усатого. И толпа поддержала:

— Давай, давай, сбрей ему усики! Он же мент... переодетый мент...

Но шум оказался напрасным — усатый уже скрылся за ближним киоском. Только что выступал, горячился,— и вот уж исчез, как человек-невидимка. А я озирался по сторонам и ждал какого-то продолжения. Но народ уже стал расходиться. Представление, видно, закончилось, пора и домой. Я тоже повернул в домашнюю сторону.

А через неделю пришла настоящая осень. Посерело небо, и подули холодные ветра, а над городом полетели южные птицы. От их криков замирало дыхание, и тоже хотелось куда-нибудь убежать, улететь... Куда-нибудь подальше от этих серых домов, от этих постылых улиц и переулков, от этой тоски. Но куда уедешь, ведь никто не зовет,— и потому еще сильнее болела душа... А потом ударили холода. В те дни и появилось на моем знакомом коричневое пальтишко с чужого плеча, а на ногах старые валенки все в тех же калошиках. А поверх калош — опять те же веревочки.

У меня сжалось сердце, и я при первой же встрече спросил:

— Оно ведь не греет?— я приподнял у пальтишка полу.

— Правильно. Лопотина моя на рыбьем меху,— он весело подмигнул и заговорил о другом:

— Жириновский-то, а? Совсем охамел...— и он забормотал что-то громко и возбужденно, но я перебил:

— Может, сменим пластинку?

— Давно пора!— это меня поддержала одна молоденькая бабенка в норковой шубке и в таком же беретике. Голосок у ней был певучий, протяжный, и этот голосок не стихал:

— Завернул бы, гражданин, в ларек да купил бы чекушечку. Маленько бы погрелся, папаня... А то бы к хозяйке слинял, чего уж... — пел голосок,— она бы подолом укрыла да пожалела.

— Нет у меня хозяйки, нет, нет и нет... — Он резко приподнял голову и замолчал. Я заметил — у него дрожит подбородок, а щеки налились краснотой.

— Год назад схоронил я свою хозяюшку. Год назад...

— Ну а дочь, поди, есть? К ней и мотай... — наступал голосок. — От чаю, поди, не откажет, а может, и борщик плеснет.

— Это точно. Дочка есть у меня, точней не бывает. Только у ней свой ненаглядный — дорогой мой зятек. Он в упор глядит и не видит. Такие у него глаза.

— Тогда почему дорогой? — кто-то спросил и весело захихикал. Этот смешок ему не понравился.

— Кому смешно — покупай у меня анекдоты,— голосок у него снова окреп, зазвенел.— Покупаем оптом и в розницу! Дружно все покупаем! В руках у меня газета "Четвертая полоса. Анекдоты, гороскопы, предсказания о судьбе.— Вдруг он сорвал с себя шарфик и взмахнул им, как флажком: