Читать «Лекции. Трактаты» онлайн - страница 266

 Уже опытная мудрость семи мудрецов не могла удовлетворять непрестанно возрастающему стремлению к познанию природы, и благородный круг самомышления, казалось, сам собою разверзался пред очами любителей мудрости, но они, по странному против себя предубеждению, почитая себя недостойными вступить в оный, старались искупить на сие у других народов, не принадлежащее им, право — изучением их таинств. Что может быть разительнее того зрелища, когда сии истые чада Минервы оставляют свое отечество, странствуют иногда в виде купцов, дабы собрать расточенные по разным народам сокровища своей мнимой матери? — В сие время гений греков был как бы в состоянии корыстолюбцев, которые, не примечая сокровищ пред глазами, ищут их в землях чуждых. Требовалось только одного основательного ума, и греки могли найти у себя в лучшем виде то, чего тщетно искали у других народов.

 Является Фалес и полагает первый камень во главу греческой философии. Хотя камень сей, быв положен, так сказать, трепещущей рукой, и сам был довольно зыбок, впрочем, к нему постоянно были прилагаемы подобные ему камни, так что вскоре составилось довольно правильное здание стихийной философии. Будучи обширно по окружности, здание сие было очень тесно по внутренней вместимости. Вместимость сия измерялась нитью однородного коренного вещества, которая держала рассудок в круге материальных причин. Таковая неудобность прозорливо усмотрена и счастливо отвращена Анаксагором. Открытый им во вселенной порядок возбуждал созерцателей ее к лучшему порядку в умствованиях, а вечный ум, поставленный им в первоначальную вину всякого движения, показывал необходимость для уразумения существа вещей восходить от видимого к невидимому, от вещественных к действующим и конечным причинам.

 Руководствуясь чувствами в физическом направлении у ионийцев, философия не могла сделать важных успехов, впрочем, на поле чувств она собрала великий запас для понятий рассудка. Природа, кажется сама, руководила еще неопытных наблюдателей своих в исследовании своих тайн. Естественно, что они начинали с самых ближайших к их чувствам вещей, а она уклонялась от них, по мере того, как они следовали за нею; и таким образом природа заманивала их во внутренность своего святилища.