Читать «Материнское молоко» онлайн - страница 5

Молоко!  Вот молоко, пенящееся и плещущееся в больших, цвета слоновой кости кувшинах.  Она несет его на широком жестяном подносе, раскрашенном в зеленые, синие и  красные полосы. Ее крошечные пальчики держат поднос под подбородком - ей он  всегда кажется очень тяжелым. По одному кувшину каждому. Саул, Итан и я  начинаем немного поскуливать от волнения. Запах теплых сливок заполняет мои  ноздри, и я почти вижу маленькие пузырьки на поверхности жидкости. Это все равно,  что голодать и умирать от жажды, находясь рядом со свежим лакомством. Нужно  пить быстро. Глотать большими глотками, давая молоку загустеть в тебе, и так,  пока не наполнится живот. А еще хлеб. Жирный хлеб, смоченный в сливках.

-  Спокойно, мальчики, - говорит она.

Но  мы слышим лишь шипение, когда закрываем глаза и начинаем есть.

***

После  трапезы я бегу к себе наверх, чтобы убедиться, что мать ничего не стащила. Я  знаю, что она была у меня в комнате, чтобы забрать обычные хлеб и молоко,  которое кажется мне теперь пресным, жидким, и меня от него тошнит. Оно выходит  фонтаном, едва коснувшись моего желудка. Но может, - говорю я себе, - приносное  молоко сможет ослабить силу материнского.

В  спальне я начинаю рыться на дне пахнущего нафталином шкафа, проверяя свой маленький  тайник. Там, в обувной коробке, должны быть расческа, бумажник и сломанные  часы. Все остальное исчезло. Раньше там лежали письма, перевязанные резинкой,  но мать забрала их. Этот дом не имеет номера, и семье все равно никто не пишет.  Но раньше люди писали письма в контору, где работаем мы с Саулом. Какое-то  время одна девушка присылала письма и открытки, и мне нравилась одна, с  надписью "С днем рожденья". Большие розовые буквы спереди, и синее  число "30" внутри.

И  хотя больше из коробки ничего не пропало, я вижу, что содержимое было  потревожено. Маленькие ручки матери побывали здесь. К счастью, у меня под  матрасом сохранилось фото девушки. Я хочу помнить ее. Как и там, в конторе, пока  голод не начинает расти, и я не принимаюсь кружиться вокруг маленького белого  столика с лежащей на нем металлической фляжкой. Но когда я не нахожу фото  девушки с угольными глазами, худеньким тельцем и длинными каштановыми волосами,  ярость выплескивается наружу. Мать забрала снимок вместе с хлебом и молоком.

Ярость  закипает во мне, и на теле выступает пот. Я снова решаю сбежать. Появляются те  же чувства, что и раньше, когда я пробежал сквозь лес и сумел добраться до  ворот. Но тогда я не был еще таким толстым и сонным, и холодный снег все время  бодрил меня. Я ненавижу себя за то, что стал пить молоко. Если б я не трогал  его в самом начале аренды, я жил бы с той девушкой, а не с матерью. К ярости  примешивается ненависть.

Я  бегу вниз на кухню и разбиваю кувшин молока об пол. Наверху, Саул закрывает  свою тяжелую книгу с громким хлопком, который я слышу сквозь потолок. Из-под  стола появляется Итан и начинает жужжать, лепетать и носиться по кухне, будто в  доме начался пожар. С криком и грохотом я выбегаю через заднюю дверь из дома в  сад. Пересекаю лужайку и бросаюсь в сторону ворот и лежащего за ними леса.  Ярость движет моими пухлыми ногами, и я даже не обращаю внимания на боль между  трущимися друг об друга ляжками. Сердце бешено колотится, а легкие горят огнем,  но я продолжаю бежать.