Читать «Венки Обимура» онлайн - страница 34

Луч солнечный пробился сквозь влажную утреннюю мглу. Сперва был он ярок и желт, потом сделался пронзительно-синим. Накрыло дуб лучом, и на некоторое время синее сияние ослепило всех, а когда оно рассеялось, увидели люди, что пуста яма под корнями дубовыми, нет там пастуха-оборотня, будто никогда и не было!

— Черт силен, завелся и в синем! — пробормотал Ерема, невольно разжимая пальцы, что цеплялись за Ульянину одежду…

* * *

Егор ворвался в зеленые чащи и метался, отчаянно зовя Лешего. И вот зашумело, загудело, заухало — и предстал пред ним верный друг колдуна. На его плече сидел филин, насторожив круглые желтые глаза.

— А, вот вы… — еле выговорил Егор. — Они чуть не убили меня! Они меня убивали! И убьют деву, что живет у истока. Может быть, уже… Идемте в деревню. Ведите за собой лес. Покличьте всех «вторых»: водяных и полевых, овинников и кикимор, банников и русалок, домовых и дворовых. Изведите людей! Всех до единого! Передушите, передавите, в смерть защекочите, волосы по волоску повыдергайте! Мороку напустите! Скотину потравите! Ну! Зовите всех! Я сам с вами пойду!

— Тебе ль этого хотеть? — спросил Леший негромко, и словно бы застонало вдали умирающее дерево.

— Но разве желание отомстить чуждо человеку? — удивился Изгнанник вопросу.

— Тебе откуда про желанья людские знать? Да разве человек пожелает беды и пропасти целому миру?! Михайла никому зла не делал. И я не сделаю. Путь твой неведом мне, но… вспоминай, что он тебе наказывал. Прощай!

И сгинул Леший — только зеленая метель Егора окутала. Однако порыв ветра не остудил его жара. Не разбирая дороги, вырвался он из сетей леса, и тут, на краю овсяного поля…

— Пришел, голубчик! Вернулся, родименький! Ну что, тяжко тебе с людьми? Тошнехонько? Нужна ли подмога наша?

— Нужна, нужна! — не помня себя крикнул Изгнанник, и сестры-лиходейки, простоволосые да изнуренные, голодно блестя глазами, засуетились вокруг:

— Кого же возьмешь с собой, кормилец ты наш? Невею? Иль Гнетуху? Трясавицу покличешь? Вешнюю?

— Всех, всех зову! — манил Егор. — Каждой достанется! Идите на деревню! Кости ломите, шеи кривите, уши глушите. Очи людям слепите, тела измождайте, лепоту изменяйте, зубы роняйте. Берите их, всем вам поживы хватит! И тебе, Трясавица, и тебе, Огневица! — метался он меж лихоманок. — И вам хватит, Гнетуха да Маяльница, Невея да Колея, Знобея да Чихея, Ломовая да Бледнуха, Вешняя да Листопадна-я-а!..

2

— А-я-а!.. — стонал телефон.

Егор вскинулся. Отчаянно колотилось сердце.

Ночью поднялся ветер. Чернота билась в окна, хлопала неплотно прикрытой дверью подъезда, металась в вершинах тополей. Отдыхала на минуту — и снова начинала свой захлебывающийся, ошалелый вой. Сон пришел только на рассвете, и вот звонки…

— Слушаю, — буркнул Егор, но хмуро улыбнулся, услышав голос своей лаборантки:

— Доброе утро! Юлия Степановна просила вам позвонить…

Улыбки как не бывало.

— Н-да? И что?

— Сегодня в Отделе будут гости, с самого утра. Никифоров вчера забыл вас предупредить.

— Ес-стес-ственно, — процедил Егор.

— Кажется, это журналисты из Москвы или писатели, — туманно объясняла девушка. — И еще какой-то инженер. Общественная комиссия по строительству этого завода, вы, наверное, слышали? Юлия Степановна рассказывала.