Читать «Легко ли быть папой» онлайн - страница 41

Наконец, на пожухлом листке он видит ослабевшую замерзшую бабочку, отогревает ее, поит росой, рассказывает свою историю. Бабочка, ожив, летит, показывая ему дорогу, выводит его из мертвого леса на зеленую поляну, где он видит своих друзей, у которых, конечно же, просит прощения... И лес, зазвенев, оживает. Начинают петь птицы. Теплый Ветер подхватывает Чум-Бурума...

Я замолчал. Ксенька лежала тихо, не шевелясь. Я решил: уснула, не дождавшись конца. Но тут она спросила:

- А что было потом?

- Потом ветер принес его на березу.

- А Заяц и Медведь как же?

- Они простили его.

- А если бы не простили?

- Чум-Буруму было бы очень плохо. Одиноко.

Вздохнула, попросила:

- Папа, посиди возле меня.

Сел. Она взяла мою руку, положила ладонью вверх под щеку, прижалась к ней.

- А я не буду обидно смеяться ни над бабушкой, ни над дедушкой, ни над папой, ни над мамой и ни над кем... Никогданикогда!

Говорят, перед сном у человека "работает" долгосрочная память... Как же мне хочется, чтобы сейчас это было именно как! Пусть она запомнит свои слова на все предстоящие ей годы.

Запись 10-я

НЕ РАДИ ПОХВАЛЫ

О возрасте

больших возможностей,

"допинге самолюбия"

и ощущении

внутреннего движения

До сих пор не могу понять: как это случилось? Ведь постоянно отдаю себе отчет в том, что делаю.

А тут вдруг поддался всеобщему родительскому сумасшествию: определил Ксеньку в музыкальную школу, на фигурное катание, в бассейн. Организовал занятия английским языком.

Накупил ворох детских пластинок, кипу книжек, пластилин и фломастеры, краски и альбом, стол-парту, стул с регулируемым сиденьем, цветные мелки и коробку с пластмассовыми буквами. На стене укрепил небольшую доску со счетами и ватманский лист с латинским алфавитом.

Сейчас пытаюсь вспомнить, с чего началось. И - не могу.

Слышал, конечно, вокруг разговоры о раннем развитии: такойто в три года читать начал, этот-то в пять овладел английским.

Прикидывал: а Ксенька смогла бы? Однако делать оргвыводы не спешил. Пока не обнаружил, что она знает буквы. Оказывается, Вера Ивановна научила. Ни слова нам не говоря, проводила с ней по утрам десятиминутные уроки.

Я стал шире в плечах от родительской гордости, когда Ксенька тягуче, по слогам прочла мне газетный заголовок...

Значит, действительно это возраст больших возможностей!

И мы упускаем время!

Но все-таки началось не тогда - позже. На новой квартире.

Родительский азарт во мне входил в силу постепенно. Его стимулировали события, которые сейчас могут показаться смехотворными. Тогда же они воспринимались чуть ли не как трагедия.

Прихожу с работы. Из коридора слышу: в комнате идет напряженный разговор. "Не пойду в сад все равно!" - "Тебя кто-нибудь обидел?" - "Не обидел. Не хочу и все!" - "Давай спокойно разберемся- Вы чем сегодня занимались?" - "Ничем... Просто вырезали кружочки..." - "И у тебя хорошо получилось?" - "Хорошо. А мальчишки смеялись". - "Почему?" - "Потому что у меня позже всех вырезалось...".

Потом у воспитательницы Валя узнала подробности. Группа давно занимается вырезанием, Ксекька же ножницами до детсада "стригла" бессистемно, как вздумается. И вот-отстала.