Читать «Закат и падение Римской Империи» онлайн - страница 113

Если бы два его соперника осознали общую для них обоих опасность и немедленно двинули против него все свои силы, Север, может быть, не устоял бы против их соединенных усилий. Если бы даже каждый из них напал на него по своим особым соображениям и только со своими собственными си­лами, но в одно и то же время, борьба могла бы быть продол­жительной и исход ее был бы сомнителен. Но они поодиноч­ке и один вслед за другим сделались легкой добычей как коварств, так и военных дарований хитрого врага, который усыпил их кажущейся умеренностью своих желаний и пода­вил быстротой своих движений. Сначала он двинулся против Нигера, который по своей репутации и по своему могущест­ву внушал ему всего более опасений, но он воздержался от всяких проявлений своей вражды, ни разу не произнес име­ни своего соперника и только заявил сенату и народу о своем намерении восстановить порядок в восточных провинциях. В частных разговорах он отзывался о своем старом приятеле и вероятном преемнике Нигере с самым сердечным уважением и чрезвычайно одобрял его за великодушное намерение отомстить за убийство Пертинакса. Он полагал, что каждый римский военачальник исполнил бы свой долг, наказав низ­кого узурпатора, и совершил бы преступление лишь в том случае, если бы оказал вооруженное сопротивление законно­му императору, признанному сенатом. Сыновья Нигера попали в его руки вместе с детьми других наместников провинций, задержанными в Риме в качестве заложников за верность их родителей. Пока могущество Нигера внушало страх или только уважение, они воспитывались с самой неж­ной заботливостью вместе с детьми самого Севера, но они очень скоро были вовлечены в гибель их отца; сначала из­гнание, а потом смерть удалили их от взоров сострадатель­ной публики.

Север имел основание опасаться, что, в то время как он бу­дет занят войной на Востоке, легат Британии переправится через пролив, перейдет через Альпы, займет вакантный им­ператорский престол и воспротивится его возвращению, опи­раясь на авторитет сената и на военные силы Запада. Дву­смысленный образ действий Альбина, выразившийся в не­принятии императорского титула, открывал полный простор для ведения переговоров. Забыв и свои патриотические заяв­ления, и свое стремление к верховной власти, этот легат принял зависимое положение от Цезаря как тираду за свой пагубный нейтралитет. Пока борьба с Нигером не была дове­дена до конца, Север всячески выражал свое уважение и внимание к человеку, гибель которого была решена в его уме. Даже в письме, в котором он извещает Альбина о победе над Нигером, он называет Альбина своим братом по душе и товарищем по управлению, передает ему дружеские привет­ствия от своей жены Юлии и от своих детей и просит его под­держивать в войсках и в республике преданность их общим интересам. Лицам, отправленным с этим письмом, было при­казано приблизиться к Цезарю с уважением, испросить у не­го частную аудиенцию и воткнуть их мечи в его сердце. Заговор был открыт, и слишком доверчивый Альбин наконец переправился на континент и стал готовиться к неравной борьбе с противником, устремившимся на него во главе испытанной и победоносной армии.