Читать «Закат и падение Римской Империи» онлайн - страница 112

Имея в виду редкие дарования Севера и его блестящий ус­пех, один изящный историк сравнил его с первым и величай­шим из Цезарей. Но это сравнение по меньшей мере не полно. Разве можно отыскать в характере Севера то душе­вное величие, то благородное милосердие и тот обширный ум, которые умели согласовать и соединять склонность к удовольствиям, жажду знания и пыл честолюбия? Этих двух людей можно сравнивать между собою только в том, что касается быстроты их военных движений и побед, одер­жанных в междоусобных войнах. Менее чем в четыре года Север подчинил себе и богатый Восток, и воинственный За­пад. Он осилил двух славившихся своими дарованиями со­перников и разбил многочисленные армии, так же хорошо вооруженные и так же хорошо дисциплинированные, как его собственная. В то время искусство фортификации и правила тактики были хорошо знакомы всем римским военачальни­кам, а потому постоянное превосходство Севера было пре­восходством артиста, пользовавшегося теми же орудиями, что и его соперники, но с большим искусством и с большей предприимчивостью. Я не имею намерения подробно описы­вать эти военные онерации; так как обе междоусобные войны и та, которую он вел против Нигера, и та, которую он вел против Альбина, - сходны между собой и по способу их ведения, и по выдающимся фактам, и по их последствиям, то я ограничусь соединением в одно целое тех интересных обстоятельств, которые всего лучше уясняют и характер побе­дителя, и положение империи. Хотя вероломство и неиск­ренность кажутся несовместимыми с достоинством государ­ственного управления, однако в этой сфере они возмущают нас менее, нежели в частной жизни. В этой последней они свидетельствуют о недостатке мужества, а в государствен­ных делах они служат лишь признаком бессилия; но так как даже самый даровитый государственный человек не имеет достаточной личной силы, чтобы держать в повиновении миллионы подчиненных ему существ и миллионы врагов, то ему как будто с общего согласия разрешается употреблять в дело лукавство и притворство под общим названием полити­ки. Тем не менее хитрости Севера не могут быть оправданы даже самыми широкими привилегиями, обыкновенно предо­ставляемыми ведению государственных дел. Он давал обе­щания только для того, чтобы обманывать, он льстил только для того, чтобы погубить, и, хотя ему случалось связывать себя клятвами и договорами, его совесть, повиновавшаяся велениям его интересов, всегда освобождала его от бремени стеснительных обязательств.