Читать «Никоарэ Подкова» онлайн - страница 201

Вошел Шах со своим есаулом Мирчо Поповским, затем капитаны Агапие Лэкустэ и Алекса Лиса, армаш Петря, логофет Раду, а последним, торопливо шагая, вошел капитан Козмуцэ Негря, прибывший лишь в полночь. Он шагнул к господареву креслу и, склонившись, приник на мгновение лбом к правой руке Никоарэ. В глазах у Козмуцэ помутилось, сердце сильно стучало — ведь только что узнал он, какое горе постигло его господина; эту весть он сразу услышал, едва сошел с коня. Но все остальные соратники Никоарэ, опечаленные горестным возвращением Младыша, сейчас были спокойны, и сам господарь, казалось, сбросил с плеч своих тяжкое бремя своего несчастья.

Когда Никоарэ подал знак Копью говорить, служитель дед Арвинте, как и полагалось, оставил тайный совет.

Гонец Григория Оплетина стал неспешно рассказывать низким голосом о появлении пыркэлаба Иримии.

В те краткие минуты, пока длился рассказ, Никоарэ почудилось, что он погружается в какую-то глубокую и благотворную тьму. Проснувшись, он подумал, что спал долго. Но гонец еще рассказывал. Собравшиеся жадно внимали ему.

Когда все стало ясно, Никоарэ велел Константину Шаху высказать свое суждение.

— Мыслю так, — заговорил гетман, — послать Григорию Оплетину весть, чтоб следовал за пыркэлабом, не показываясь ему и не ввязываясь в драку. Пусть продвижение его, подобно смутной тревоге, подстегнет пыркэлаба. И пусть в Бырландском крае стоят наготове мои запорожцы, а со стороны Серета ратники твоей светлости с Острова молодован; и те и другие двинутся по тем дорогам, куда мы их, по обстоятельствам глядя, направим. Только чтобы путь Иримиева войска не изменился. Пусть наши отряды теснят его и гонят вперед, как загонщики сбивают дичь к охотничьим засадам.

— Доброе слово и добрая мысль, — согласился Никоарэ. — Все надо рассчитать так, чтобы нам тут успеть подготовиться. Хорошо бы побывать завтра за горой Пэун и ознакомиться с местностью, своими глазами увидеть здешние поляны, леса и овраги. А после нас пусть знакомятся и капитаны, и есаулы с отобранными своими людьми. Так вот, други мои, — заключил Никоарэ, — коли случай захочет, то может нам выпасть столь большая радость, что ее не омрачит и самая черная беда.

До утра еще оставалось пять часов…

«Изнемог он телом и устал душою», — вздохнув, подумал Раду.

Наутро Копье, пробираясь верхом среди виноградников, снова поднялся на гору Пэун и спустился по другому ее склону к томештским рэзешам. В ветвях старых дубов, под которыми он ехал, тихо шептал, крепко подружившийся с краем, южный ветерок.

«Вот и это тоже чудо, — думал всадник, — такое же знамение, как чудесная хвостатая звезда. Никак не хочет прилетать к нам северный ветер. Ясное дело — сперва должны мы закончить работу в Яссах, а потом уж…»

Пусть зима, мне хоть бы что.

Насвистывая молодецкую песню, Копье пересекал пустынные поляны. Копыта коня шуршали по сухой, опавшей листве.

Ехал он старой охотничьей тропой, что вилась в окрестностях стольного города, под боком у Петру Водэ Хромого; не раз езживал по ней Копье искать убежища и приюта у своих друзей, скрывавших его в Томешатской общине. А нынче, под крылом господаря Никоарэ, прежний разбойник иною силой исполнился, иное стало сердце у него.