Читать «Записка о древней и новой России» онлайн - страница 57

пособий. 2) Оскорбляете дворянство, представляя ему людей низкого

происхождения на ступенях трона, где мы издревле обыкли видеть

бояр сановитых. Ни слова, буде сии люди ознаменованы

способностями редкими, выспренними; но буде они весьма

обыкновенны, то лучше, если бы сии высшие места занимались

дворянами. 3) Природа дает ум и сердце, но воспитание образует

их. Дворянин, облагодетельствованный судьбою, навыкает от самой

колыбели уважать себя, любить Отечество и государя за выгоды

своего рождения, пленяться знатностью — уделом его предков, и

наградою личных будущих заслуг его. Сей образ мыслей и

чувствований дает ему то благородство духа, которое, сверх иных

намерений, было целью при учреждении наследственного дворянства,

— преимущество важное, редко заменяемое естественными дарами

простолюдина, который, в самой знатности, боится презрения, 107

обыкновенно не любит дворян и мыслит личною надменностью

изгладить из памяти людей свое низкое происхождение. Добродетель

редка. Ищите в свете более обыкновенных, нежели превосходных душ.

Мнение не мое, но всех глубокомысленных политиков есть, что

твердо основанные права благородства в монархии служат ей опорою.

Итак, желаю, чтобы Александр имел правилом возвышать сан

дворянства, коего блеск можно назвать отливом царского сияния, —

возвышать не только государственными хартиями, но и сими, так

сказать, невинными, легкими знаками внимания, столь

действительными в самодержавии. Например, для чего императору не

являться иногда в торжественных Собраниях дворянства в виде его

главы, и не в мундире офицера гвардейского, а в дворянском? Сие

произвело бы гораздо более действия, нежели письмо красноречивое

и словесные уверения в монаршем внимании к обществу благородных;

но ничем Александр не возвысил бы оного столь ощутительно, как

законом принимать всякого дворянина в воинскую службу офицером,

требуя единственно, чтобы он знал начала математики и русский

язык с правильностью... Давайте жалованье только комплектным, —

все благородные, согласно с пользою монархии, основанной на

завоеваниях, возьмут тогда шпагу в руки вместо пера, коим ныне,

без сомнения, ко вреду государственному и богатые, и небогатые

дворяне вооружают детей своих в канцеляриях, в архивах, в судах,

имея отвращение от солдатских казарм, где сии юноши, деля с

рядовыми воинами и низкие труды, и низкие забавы, могли бы

потерпеть и в здоровьи, и в нравственности. В самом деле, чего

нужного для службы нельзя узнать офицером? Учиться же для

дворянина гораздо приятнее в сем чине, нежели в унтер-офицерском.

Армии наши обогатились бы молодыми, хорошо воспитанными 108

дворянами, тоскующими ныне в повытьях. Гвардия осталась бы

исключением — единственно в ней начинали бы мы служить с

унтер-офицеров. Но и в гвардии надлежало бы отличать сержанта

благородного от сына солдатского. Можно и должно смягчать