Читать «Записка о древней и новой России» онлайн - страница 22

основанный на правилах общей пользы, и скрепил бы оный святостью

клятвы... Сия клятва без иных способов, которые все или

невозможны, или опасны для России, будет ли уздою для преемников

Александровых? Нет, оставим мудрствования ученические и скажем,

что наш государь имеет только один верный способ обуздать своих

наследников в злоупотреблениях власти: да царствует

добродетельно! да приучит подданных ко благу!.. Тогда родятся

обычаи спасительные; правила, мысли народные, которые лучше всех

бренных форм удержат будущих государей в пределах законной

власти... Чем? — страхом возбудить всеобщую ненависть в случае

противной системы царствования. Тиран может иногда безопасно

господствовать после тирана, но после государя мудрого — никогда!

«Сладкое отвращает нас от горького» — сказали послы Владимировы,

изведав веры европейские.

Все россияне были согласны в добром мнении о качествах юного

монарха: он царствует 10 лет, и никто не переменит о том своих

мыслей; скажу еще более: все согласны, что едва ли кто-нибудь из

государей превосходил Александра в любви, в ревности к общему

благу; едва ли кто-нибудь столь мало ослеплялся блеском венца и

столь умел быть человеком на троне, как он!.. Но здесь имею нужду

в твердости духа, чтобы сказать истину. Россия наполнена

недовольными: жалуются в палатах и в хижинах, не имеют ни

доверенности, ни усердия к правлению, строго осуждают его цели и

меры. Удивительный государственный феномен! Обыкновенно бывает,

что преемник монарха жестокого легко снискивает всеобщее

одобрение, смягчая правила власти: успокоенные кротостью

Александра, безвинно не страшась ни Тайной канцелярии, ни Сибири,

и свободно наслаждаясь всеми позволенными в гражданских обществах

удовольствиями, каким образом изъясним сие горестное расположение 50

умов? Несчастными обстоятельствами Европы и важными, как думаю,

ошибками правительства, ибо, к сожалению, можно с добрым

намерением ошибаться в средствах добра. Увидим...

Начнем со внешней политики, которая имела столь важное

действие на внутренность государства. Ужасная французская

революция была погребена, но оставила сына, сходного с нею в

главных чертах лица. Так называемая республика обратилась в

монархию, движимую гением властолюбия и побед. Умная Англия,

испытав невыгоду мира, старалась снова поднять всю Европу на

Францию и делала свое дело. Вена тосковала о Нидерландах и

Ломбардии: война представляла ей великие опасности и великие

надежды. Берлин хитрил, довольствуясь учтивостями: мир был для

него законом благоразумия. Россия ничего не утратила и могла

ничего не бояться, т.е. находилась в самом счастливейшем

положении. Австрия, все еще сильная, как величественная твердыня,

стояла между ею и Францией, а Пруссия служила нам уздою для

Австрии. Основанием российской политики долженствовало быть

желание всеобщего мира, ибо война могла изменить состояние