Читать «Записка о древней и новой России» онлайн - страница 16

малороссийского певчего и бедствием наших государственных

благодетелей — Остермана и Миниха, которые никогда не были так

велики, как стоя под эшафотом и желая счастия России и Елизавете.

Вина их состояла в усердии к императрице Анне и во мнении, что

Елизавета, праздная, сластолюбивая, не могла хорошо управлять

государством. Несмотря на то, россияне хвалили ее царствование:

она изъявляла к ним более доверенности, нежели к немцам;

восстановила власть Сената, отменила смертную казнь, имела

любовников добродушных, страсть к весельям и нежным стихам.

Вопреки своему человеколюбию, Елизавета вмешалась в войну

кровопролитную и для нас бесполезную. Первым государственным

человеком сего времени был канцлер Бестужев, умный и деятельный,

но корыстолюбивый и пристрастный. Усыпленная негою, монархиня 40

давала ему волю торговать политикою и силами государства;

наконец, свергнула его и сделала новую ошибку, торжественно

объявив народу, что сей министр, душа почти всего ее

царствования, есть гнуснейший из смертных! Счастье,

благоприятствуя мягкосердной Елизавете в ее правление, спасло

Россию от тех чрезвычайных зол, коих не может отвратить никакая

мудрость человеческая, но счастие не могло спасти государства от

алчного корыстолюбия П.И.Шувалова. Ужасные монополии сего времени

долго жили в памяти народа, утесняемого для выгоды частных людей

и ко вреду самой казны. Многие из заведений Петра Великого пришли

в упадок от небрежения, и вообще царствование Елизаветы не

прославилось никакими блестящими деяниями ума государственного.

Несколько побед, одержанных более стойкостью воинов, нежели

дарованием военачальников. Московский университет и оды

Ломоносова остаются красивейшими памятниками сего времени. Как

при Анне, так и при Елизавете Россия текла путем, предписанным ей

рукою Петра, более и более удаляясь от своих древних нравов и

сообразуясь с европейскими. Замечались успехи светского вкуса.

Уже двор наш блистал великолепием и, несколько лет говорив

по-немецки, начал употреблять язык французский. В одежде, в

экипажах, в услуге вельможи наши мерялись с Парижем, Лондоном,

Веною. Но грозы самодержавия еще пугали воображение людей:

осматривались, произнося имя самой кроткой Елизаветы или министра

сильного; еще пытки и Тайная канцелярия существовали.

Новый заговор — и несчастный Петр III в могиле со своими

жалкими пороками... Екатерина II была истинною преемницею величия

Петрова и второю образовательницею новой России. Главное дело сей

незабвенной монархини состоит в том, что ею смягчилось

самодержавие, не утратив силы своей. Она ласкала так называемых

философов XVIII века и пленялась характером древних 41

республиканцев, но хотела повелевать, как земной Бог, — и

повелевала. Петр, насильствуя обычаи народные, имел нужду в

средствах жестоких — Екатерина могла обойтись без оных, к