Читать «Западная Европа XI—XIII веков. Эпоха, быт, костюм» онлайн - страница 56
Алла Львовна Ястребицкая
Отношение к семейному имуществу как к стабильному и нерушимому констатируется и за пределами Франции — в Польше, Швейцарии, немецких землях. Оно отчетливо подчеркивается, в частности, немецким обычаем оставлять неразделенной домашнюю мебель, причем эта неразделенность мыслилась как "преодоленный раздел": треть вещей передавалась живущим в доме детям, вторая треть — вдове, а последняя треть трактовалась как принадлежащая душе покойного и, соответственно, тоже должна была оставаться в доме.
Являясь основной ячейкой общества, малая семья вместе с тем как бы растворялась в других социальных группах. Во-первых, средневековье недостаточно четко отделяло собственно семью (отца, мать и детей) от домашней общины, то есть хозяйственного коллектива, живущего на одном наделе и ведущего совместное хозяйство. Слуги, которые в средневековых текстах носят подчас характерное наименование famuli (слово родственное с familia), входили в состав домашней общины, челядь в каком-то смысле принадлежала семье. Применительно к городам то же может быть сказано относительно подмастерьев, которые, как правило, жили и питались в доме своего хозяина-мастера и становились женихами его дочерей. Постоянный совместный труд и совместные трапезы, наличие общих интересов (при всех противоречиях классового сознания) и общих врагов вне домохозяйства — все это содействовало формированию в домашней общине квазифамилиальных связей.
Во-вторых, малая семья растворялась в так называемых линьяжах, больших родственных коллективах. Такие линьяжи лучше всего засвидетельствованы в аристократической среде, и по всей вероятности именно там они были наиболее прочными. Линьяж состоял из кровных родственников, возводящих свое родство к общему предку и нераздельно владеющих земельной собственностью, и кровных друзей — своего рода побратимов, лиц, включавшихся в родственную группу. Члены линьяжа были связаны родственной солидарностью, наглядно проступавшей в сражениях и особенно во время файд, когда враждующие линьяжи последовательно и непреклонно творили кровную месть. Однако с конца XII века большие семейные группы в среде знати начинают терять активность и все более уступают место малой семье. Характерная для линьяжа форма связи — узы между племянником и дядей (обычно с материнской стороны), которые еще у древних германцев считались подчас более прочными, нежели родство отца с сыном.
Неверно было бы рисовать идиллическую картину отношений внутри семейной общины и столь же неверно было бы думать, что внутри линьяжа царил мир. На самом деле соперничество между братьями и кузенами, между сыновьями и отцами подчас выливалось в убийство. Как красочно замечает французский историк Ж. Ле Гофф, "феодальный линьяж воспитывал своих каинов". Вместе с тем в пределах линьяжа вырастали и неполноправные лица. Это были прежде всего побочные сыновья, признанные, но не имевшие права притязать на долю, равную с законными наследниками.
