Читать «Колымская повесть» онлайн - страница 50

Вспарываю снежно белое брюхо у самого крупного ленка и оставляю его внутренности возле проруби. Это для ворона. Ворон не то, что прожорливая чайка. Ему подачки не нужны. С вороном делятся! Как с братом! Так учил меня гольд Кеша.

Перетаскиваю нарты к берегу, туда же переношу улов и раскладываю ленков по ранжиру на снегу. Затем развожу костер, устраиваюсь на шкуры и долго сижу у огня. Настроение пропало совсем. Я был уверен, главное для меня расправиться с Тышкевичем и не вызвать ни у кого подозрения, а сейчас вижу, что переоценил себя. Главное-то, оказывается, справиться после этого с самим собою. У меня это не получается. Впервые я заметил, что не могу контролировать себя, когда добрался до Новых Озер, и вместо деда Горпани встретил там милиционера. Тот просто поинтересовался, не прибыл ли я на забой оленей вместе с бичами? Мне бы просто сказать, что решил здесь порыбачить, и на этом закончить разговор, я принялся показывать ему документы, объяснять, какой дорогой добирался, и перечислять людей, которые здесь знают меня лично. Милиционер, похоже, даже удивился такой подобострастности.

Потом я почему-то не попытался поселиться в сторожке деда Горпани, хотя всего какой-то месяц тому назад помогал ее ремонтировать. Шугануть бы бичей вместе с их милиционером и весь разговор. Здесь мой угол, здесь моя кровать и больше ничего знать не желаю. Так нет же, взялся строить на берегу озера балаган. Наконец, почему-то сбрехал деду Кямиевче, что мой отец жив, и ни с того ни сего согласился лететь с ним в оленеводческую бригаду. Мне бы послать полупьяного эвена подальше, я же послушно полез в вертолет, даже не поинтересовавшись, зачем я ему здесь нужен?

Вчера Элит так и сказал: «Зачем он сюда прилетел? Если кочевать, ему специальные нарты надо, иначе совсем потеряется. Дополнительные продукты по рации заказывать надо. Заблудится, искать надо. А кто будет оленей окучивать — волки?» Говорил специально для меня, потому что по-русски. Хотя в мою сторону не смотрел, словно я для него не существую. Дед Кямиевча что-то ему по-эвенски объяснял, но, по лицу видно, сам не уверен в том, что говорил.

Нужно сегодня же возвратиться на Новые озера, а оттуда в поселок. Пока Тышкевича не ищут, попытаюсь придти в себя дома. Днем стану ладить капканы или просто валяться на медвежьей шкуре и читать книги, а ночью ко мне будет приходить Зося Сергеевна. Мне она сейчас нужна, как никто в жизни. Я за нею так соскучился, что при воспоминании ноет внутри. Но может просто мне сейчас очень плохо, и я просто хочу за нею спрятаться — не знаю.

Опять она будет удивляться, как вкусно после тайги пахну, расскажет о Наполеоне и его Жозефине, а после всего уснет, прижавшись ко мне грудями, животом и коленками. О Тышкевиче я ей ничего не скажу. Она знает. Знает и то, что мне сейчас очень плохо, и я не представляю, как мне справиться с самим собою…