Читать «Семья Марковиц» онлайн - страница 65
Аллегра Гудман
— Слушал, как остальные рассказывают о себе. Мы все тут должны рассказывать о себе.
— А в остальное время ты что делаешь?
— Да ничего. Здесь нет ни программы, ни распорядка.
— Звучит привлекательно, — говорит Сара. — Значит, можно расслабиться. Расслабься и наслаждайся.
— Да нет, Сара, ты не понимаешь! Ты даже не можешь представить, что это за собрания. Только что один старый маразматик, раввин…
— А озеро там есть?
— Что? А-аа, есть.
— Сходи искупайся. Я тебе положила с трусами еще и плавки.
— Не хочу я купаться, — шипит Эд. — Я хочу
— Думаешь, я на это поведусь? Я только что отправила четверых детей в «Рама»!
— Я как вспомню про отчеты у меня на столе. А письма, на которые надо отвечать, доклад, который я обещал Франкелю! Трачу силы и время…
— Ой, Эд, — всего-то два дня осталось, — говорит Сара. — Даже полтора.
— По-моему, ты не понимаешь, о чем я! Мне от этих людей физически плохо! Собачьей чуши здесь выше крыши!
— Это откуда фраза, из «Оклахомы!»? — хихикает она.
— А мой сосед, — шепчет он, — провинциальный проповедник, просто с картин Нормана Рокуэлла. Он только что пожелал мне приятных сновидений!
— И что с того, Эд? Что в этом такого?
— Да он меня даже не знает!
— Это к лучшему. Эд, так случилось, что у меня завтра утром заседание в университете.
— Сара!
— Что?
— Я совершенно вымотался.
— Я тоже, — говорит она.
— Ты себе даже не представляешь…
— Приятных сновидений, — отвечает ему она.
В буфете в гостиной Эд находит стакан, отыскивает в чемодане среди туалетных принадлежностей «Алка-Зельцер». Он мрачно выпивает в ванной пенящуюся жидкость, смотрит на себя в зеркало. Редеющие волосы всклокочены, о былой молодости напоминают только глаза дикие, встревоженные.
— Стар я для этого, — ворчит он, укладываясь в кровать.
В ушах звучат голоса новых знакомцев. Испанский идиш Маурисио Бродски, «Точно!» Боба Хеммингза, ровные интонации Рика Матера, рассказ раввина Лерера о том, как ему повезло. Эд зажимает уши подушками.
В шесть утра Эд просыпается от шума то ли машин, то ли грузовиков, что идут по дороге к университету. Безумно хочется есть. Он вскакивает: в гостиной обнаруживается Боб — он пишет что-то в блокноте.
— Доброе утро! — приветствует его Боб. — Как спалось?
— Нормально, — цедит сквозь зубы Эд — о бодрости в такую рань и речи нет. — Что это за шум? Мусоровозы?
— Автобусы, — отвечает Боб. — В университете ночует специальная олимпийская сборная Великобритании. Я только что ходил посмотреть. Приехало то ли шесть, то ли восемь автобусов из Миннеаполиса. Зрелище впечатляющее.
— А что с завтраком?
— Можем пойти вместе — я только умоюсь, — говорит Боб.
Дожидаясь Боба, Эд заглядывает в его блокнот. И видит, что Боб все свое выступление записал.
— Я служу в Первой пресвитерианской церкви в Сиракьюсе. Надо признаться, мы, пресвитериане, всегда стремимся быть первыми. Практически каждая из наших церквей называется Первой пресвитерианской.
— Вы готовы? — спрашивает Боб, выйдя из ванной.
Обеденный зал украшен красными транспарантами: «Добро пожаловать, участники Специальной олимпиады! Англия, Шотландия, Уэльс», обслуга раздает омлеты, жареный картофель, сосиски, гренки.