Читать «Метелица» онлайн - страница 273

Выйдя со двора, он приостановился, закуривая. Вечер уже сгустился над деревней, но метелицкая улица, точно городская, играла яркими окнами хат, освещая дорогу и пробуждая в Захаре легкое недовольство: «Высветилась! И шагу не ступи». Другой раз эта непривычная для Метелицы картина, может быть, и порадовала бы его — все же родной с детства уголок обживается, — но сегодня ему не хотелось попадаться людям на глаза. И так, поди, вся деревня знает о его возвращении, теперь будут таращиться: куда пошел да с кем заговорил?

А пройти ему надо было всего-то сотни полторы шагов — к дому Капитолины. С ней он встретился, направляясь от Василькова к Просе, и успел перекинуться двумя-тремя словами, наспех, поскольку из окон сразу же стали высовываться любопытные. Она уже знала о его возвращении и, возможно, поджидала у своего двора. Во всяком случае, Захару хотелось верить, что поджидала. Объяснять ей, куда направляется, не надо было, и то, что ночлега у Лапицких просить не приходится, тоже ясно; она лишь спросила, где решил остановиться, и, когда он пожал плечами, разрешила приходить — не под забором же ночь коротать.

По улице он пронесся скорым шагом, исподлобья косясь по сторонам и радуясь пустующим завалинкам, скамейкам у заборов, запертым калиткам. Лишь у одной из калиток, на месте бывшего дома Гаврилки, две бабы (кто такие — не распознал) притихли настороженно с его появлением, прижались к стоякам и, проводив его колкими взглядами, зашушукались. Пусть их пошушукаются, на то и бабы.

Захар свернул во двор Капитолины и только там замедлил шаги, остановился в нерешительности. Раньше с ней было все просто и ясно, он принимал ее ласки как должное, а при желании мог и покуражиться. Тогда она угождала ему во всем, готовая исполнить любое желание, любой каприз. Но то было в сорок шестом, в пору его удачливости, когда и здоровье имелось, и деньжата водились, и никаких видимых постороннему глазу грехов за ним не числилось. Теперь же за его плечами восемь лет заключения и все остальное. Да такое остальное, что и вспоминать не хочется.

Как примет Капитолина? Может, накормит-напоит, как бездомного, приютит из жалости до утра, а там и на порог укажет. Все может быть. Не Захару теперь диктовать свои условия.

Не заметив, что папироса выкурена, он затянулся бумажным дымом, поперхнулся и гулко закашлял. Вслед за этим распахнулась дверь, и на пороге появилась хозяйка.

— Ты, Захар?

— Собственной персоной. — Он кинул окурок на землю, старательно растер его подошвой кирзового сапога и добавил неестественно бодро: — Не шутейно приглашала?

— Проходь, проходь, через порог не шуткуют, — в тон ему ответила Капитолина и посторонилась, пропуская его вперед.

Войдя в хату, Захар тут же с удовольствием отметил: ждала. В горнице чисто прибрано, занавески на окнах предупредительно задернуты, стол накрыт на двоих, на плите — большая чугунная сковорода с порезанным под яичницу салом, и сама хозяйка одета по-праздничному: в синей шелковой блузке, в юбке отутюженной, в туфлях с каблучками.