Читать «Русско-прусские хроники» онлайн - страница 142

"Любящая Христа" - "Люхря" то есть,- говорит монашек,- это - хорошо. Это, значит, сочувствуешь ты нам, братьям из ВКП(б)27, и Илию любишь. Возьму тебя сначала на пробу, а там видно будет".

Я было кинулась вещички сбирать, а он-то и говорит:

"Не торопись, пройдешь пробу, тогда и вернешься за барахлом, а не пройдешь - тогда зачем тебе их туда-сюда напрасно таскать?"

В общем, пробу я прошла.- Тут бабушка снова покраснела и снова, перекрестясь, сказала: - Прости меня. Господи, за грех мой невольный.- Я ничего не понял, но мать и отец опустили глаза и тихо вздохнули.

А мать неизвестно почему спросила:

- А провожатый-то твой молодой был?

- Ровесник мне,- ответила бабушка.- А может, и чуть постарше.- И продолжила: - Ну, как бы то ни было, а пробу я прошла и стала порты, и простыни, и наволочки, и все нательное белье и прати и гладить. Попервоначалу даже не поняла, что к чему - крахмал зачем-то, отдушки какие-то, мыло личное, а не простое, а потом быстро приноровилась - и дело пошло.

- Ну, а как сами-то в усадьбе жили? - спросила мать.

- Не скажу, что сильно богато, но ведь народу-то вокруг сколько было и врачи, и сестры-кармелитки, что из милосердия за недужными ходят, да кучера, да каретники, да гвардейцы из папской охраны,- всех и не перечтешь.

- А самого-то видала? - спросил отец. Мать тут же перевела, и бабушка ответила:

- В господском-то доме-то я бывала редко, а уж в папской опочивальне ни одного раза. А вот как папа поначалу по саду гулял и в ротонде28 сидел, это мне видеть приходилось. Видела, и как дети к нему на Рождество приходили за сластями, а вот паломников и богомольцев до него не допускали, хотя многие и шли к нему за пастырским благословением.

Гостей иногда видеть приходилось. Знала, что все это - кардиналы да архиепископы, но в лицо их одного от другого не отличала. Только недолго все это продолжалось, и стала я замечать, что не выходит больше Илия в сад, и в ротонде не сидит, а катают его в коляске. И был он в ту пору совсем уже плохой - не двигал ни руками, ни ногами, совсем почти онемел и иногда только мычал, но по глазам видно было, что слова человеческие понимал, и когда кто-нибудь что-то ему говорил, а Илие это почему либо не нравилось, то он начинал трястись и вслед за тем сразу же принимался плакать. И хотя были возле него лучшие лекари и знахари - даже и из других стран,- но и мы все, кто жил в "Монте-Сперанце", и все придворные ватиканские астрологи и даже торговки на римских рынках в един глас говорили, что дни Илии сочтены, а Генеральный викарий, первоприсутствующий кардинал Василиск и послушные ему кардиналы курии супротив всякой правды велели строго пресекать и даже наказывать за такие разговоры и называли их паникерскими и вражескими и даже запретили молиться за здравие умирающего папы и объявили с кафедр и в посланиях, что он хотя и не совсем здоров, но с помощью Божией со дня на день встанет на ноги и вернется в Рим. А мы-то лучше всех знали, что все это не так и папа не сегодня-завтра помрет.