Читать «Полное собрание сочинений. Том 1» онлайн - страница 150

Догнавъ барыню съ двочкой, отецъ подозвалъ насъ и представилъ ей. Мы поклонились и сняли фуражки. Я такъ былъ озадаченъ, какъ говорилъ, тмъ, что намъ никто не снималъ шапокъ, но вс оказывали равнодушіе, что я впалъ въ противуположную крайность — я сталъ подобострастенъ и, снявъ фуражку, стоялъ въ почтительной поз, не надвая ея. Володя дернулъ меня за рукавъ бекеши и сказалъ: «что ты, какъ лакей, безъ шапки стоишь?» О, какъ меня оскорбило это замчаніе! Я никогда не забуду, съ какой неловкостью и злобой я надлъ фуражку и перешелъ на другую сторону бульвара.

Это была кузина его Валахина. Она шла такъ же, какъ и мы, на Тверской бульваръ, и мы пошли вмст. Какъ я замтилъ, отецъ былъ съ нею друженъ и просилъ ее прислать нынче вечеромъ старшую дочь къ намъ говоря, что можетъ быть будутъ танцы; она общала. На Никитскомъ бульвар было довольно народа, т. е. хорошо одтыхъ господъ и барынь. Я замтилъ, что Валахина на Никитскомъ бульвар шла тише и стала говорить по-Французски; когда же мы перешли площадь и взошли на Тверской, она стала грассировать и называть свою дочь не «Машенька», какъ она называла ее на Пречистенскомъ, не Marie, какъ она называла на Никитскомъ, а «Маии». Это меня поразило. Замтивъ по этимъ ея поступкамъ всю важность Тверского бульвара, я старался тоже и походкой, и осанкой быть похожимъ не на Николеньку, а на Никса, или что нибудь въ этомъ род.

Вскор посл нашего призда познакомились мы съ тремя мальчиками нашихъ лтъ, Ивиными. Старшій былъ нехорошъ собой и мальчикъ мясистый, вялый, потный [?]; младшіе же два были совершенные красавчики. То здили мы къ нимъ, то они къ намъ, и въ обоихъ случаяхъ для меня это былъ совершенный праздникъ. Я безъ памяти любилъ обоихъ меньшихъ и любилъ такъ, что готовъ былъ для нихъ всмъ пожертвовать, любилъ не дружбою, а былъ влюбленъ, какъ бываютъ влюблены т, которые любятъ въ первый разъ — я мечталъ о нихъ и плакалъ. Вотъ какъ я любилъ его. У него была дурная привычка, за которую часто бранилъ его гувернеръ — моргать безпрестанно глазами. Теперь, вспоминая его, я вижу, что дйствительно это очень портило его, но тогда я находилъ это прелестнымъ, мн казалось, что именно въ этомъ главная причина его привлекательности, и я даже старался самъ моргать глазами такъ же, какъ онъ. Когда мы соединялись, любимою игрою нашей были солдаты, т. е. разыгриваніе всякихъ сценъ изъ солдатской жизни: маршированье, сраженіе, отдыхи и даже наказанія.

Что было весьма пріятно въ нашихъ отношеніяхъ это, что мы называли другъ друга не уменьшительно: Николенька, Петруша, а Николай, Петръ. Бульваръ былъ полонъ народа, солнышко ярко и весело играло на всемъ — на чистыхъ сапогахъ прогуливавшихся господъ, на атласныхъ шляпкахъ барынь, на эполетахъ военныхъ; даже одна пуговица оборваннаго солдата, который прошелъ съ узломъ мимо насъ, блестла, какъ золото. По расчищенному песку, на которомъ замтны были полукруглые слды метлы, кое-гд стеклушко или песчинка блстли, какъ брильянты. Иные гуляли тихими шагами и съ палками съ набалдашниками — руки назадъ; другіе, размахивая руками, стороной, какъ будто спшили куда-нибудь, но тоже ходили взадъ и впередъ. Съ перваго взгляда поражала только пестрота и блескъ, но чмъ дальше подвигался впередъ, изъ общей пестроты выдвигались шляпки, эполеты или длинные сертуки. Вс лица этой панорамы чрезвычайно хороши были издали, но чмъ ближе подвигались, тмъ меньше нравились. Или большой носъ изъ-подъ желтой шляпки, или равнодушный взглядъ, брошенный на насъ сертукомъ, или глупый несимпатическій смхъ и говоръ остановившихся эполетъ и сертуковъ сейчасъ разочарововалъ, и опять я напряженно смотрлъ впередъ въ сливающуюся пеструю толпу, какъ будто ожидая и ища чего-то.