Читать «Полное собрание сочинений. Том 1» онлайн - страница 147

Maman находила, что побои — наказаніе унизительное; я часто слыхалъ, что она отзывалась о сченіи съ ужасомъ и отвращеніемъ, и Карлу Иванычу строго было приказано не бить насъ.

Удивительно, что добрый Карлъ Иванычъ, пунктуально исполняющій вс приказанія, не могъ воздержаться. Не разъ случалось, что онъ билъ насъ линейкой, давалъ щелчекъ въ лобъ своимъ огромнымъ ногтемъ, разъ даже ударилъ меня своими помочами. Я не обращалъ вниманія на эти случаи, но верба... Стало быть напрасно я горжусь, что меня не скли. Однако нтъ — счь должно быть значитъ совсмъ другое — врно мальчика кладутъ на скамейку, держатъ, онъ кричитъ, и его скутъ двое — вотъ это ужасно. — А верба что? Это такъ Карлъ Иванычъ разгорячился; я помню, онъ самъ говорилъ, что жалко, что мы не были счены. Стало быть насъ не скли.

Часто со мною случалось и впослдствіи, что я, составляя себ впередъ понятіе о какомъ-нибудь впечатлніи и потомъ испытывая его, никакъ не могъ согласовать одно съ другимъ и не врилъ, что я дйствительно испыталъ то, о чемъ составилъ себ такое неврное понятіе. Я ршилъ, что насъ не скли.

*№ 17 (II ред.).

Глава 17-ая. Князь Иванъ Петровичь.

Княгиня М. А. ухала и общала посл обда прислать своего Этіена и другихъ дтей познакомиться съ нами. Я очень былъ радъ, потому что интересовался знать, какой видъ можетъ имть мальчикъ, котораго скутъ. Посл М. A. прізжало еще много гостей поздравлять бабушку — большей частью родные и называли ее ma tante. Иныхъ она принимала хорошо, другихъ дурно и говорила имъ моя милая, точно какъ будто она говорила съ своей горшічной. Я перезабылъ большую часть этихъ гостей, но помню тхъ, которымъ читали мои стихи.

Въ числ послднихъ былъ одинъ человкъ довольно высокаго роста, среднихъ лтъ и въ военномъ мундир. Онъ былъ тонокъ — особенно ноги, — но не строенъ; все тло его при всякомъ движеніи перегибалось; руки были очень длинны. Ежели бы онъ не имлъ большого апломба въ пріемахъ, наружность его напоминала бы обезьянью. Онъ былъ плшивъ; лобъ былъ большой; носъ загибался къ губамъ; нижняя челюсть выдавалась впередъ такъ, что это даже было неестественно. Привыкнувъ къ мысли, что умъ есть всегдашнее возмездіе красоты, видъ дурного лица всегда заставлялъ меня составлять самое выгодное понятіе о ум. Кукурузовъ былъ дуренъ до невозможности, и, ежели бы не увренность, съ которой онъ носилъ свою уродливость, онъ внушалъ бы отвращеніе. Нельзя было не подумать, увидавъ его: врно этотъ человкъ иметъ много достоинствъ, ежели съ такимъ некрасивымъ лицомъ доволенъ собою.