Читать «Рождественский подарок Дика Свиста» онлайн - страница 2

Дик Свист выждал достаточное, по его мнению, время, а затем бесшумно соскочил на землю. Придав себе, насколько это было в его силах, вид честного труженика, направляющегося на работу, он двинулся по переплетению путей. Он намеревался пройти через тихую Жиро-стрит в сквер Лафайет, где согласно уговору на одной из скамеек его должен был поджидать дружок по прозвищу Ловкач. Этот предприимчивый пилигрим прибыл в город днем раньше Дика в вагоне для скота, соблазнившем его плохо пригнанной доской. Пробираясь среди огромных, отдающих затхлой плесенью пакгаузов, где еще гнездился ночной мрак, Дик Свист дал волю привычке, доставившей ему его прозвище. Его свист, приглушенный, но звонкий и чистый, как соловьиная трель, отдавался среди мрачных холодных громад из кирпича словно звон дождевых капель, падающих в тихую заводь. Он насвистывал какую-то арию, но ее мелодия тонула в причудливом водовороте импровизации. Вы могли слышать журчанье горных ручьев, шорох зеленых камышей над холодной лагуной, свист сонных птиц.

Завернув за угол, свистун наткнулся на гору из медных пуговиц и синего сукна.

— Вот как! — холодно констатировала гора. — Ти уше здесь! А ведь холода наступят только через тве нетель. И ти позабиль, как свистать. В последний рулада биль один фальшивий нот.

— Ты-то почем знаешь! — возразил Дик Свист, для начала пытаясь пуститься в фамильярности. — Куда тебе с твоими немецкими песенками! Что ты понимаешь в музыке? Прочисть уши, понял? Вот как я свистел, слушай.

Он вытянул было губы, но громадный полисмен остановил его.

— Погоди! — сказал он. — Слюшай люче ти, как надо свистеть. И знай, что ти, перекати-поле, ни на грош свистеть не умеешь.

Губы Большого Фрица под пышными усами округлились, и он извлек из недр своей утробы глубокий, густой и сочный звук, похожий на пение флейты. Он повторил несколько тактов из арии, которую насвистывал бродяга. Его интерпретация была холодной, но более правильной, и он сделал особый упор на ноте, о которой говорил Дику.

— Вот так будет верно. Кстати, будь рад, что встретиль меня сейчас. Часом позже я должен биль би посадить тебя в клетка вместе с другие пташки.

У нас приказ — арестовать всех бродяг после восход солнца.

— Что?

— Всех бродяг, говорю, арестовать. Тридцать дней кутузки или пятнадцать доллар штраф.

— Точно? Или, может, разыгрываешь меня?

— Ти слюшай, что говорят. Я сказал тебе, потому что ти не такой скверний, как другие, и еще потому, что ти умеешь свистать «Der Freischütz» [3] люче меня самого. Не натыкайся больше на полисмен. Иди из города на время. Пока!

Итак, мадам Орлеан надоело наконец это шумное и хвастливое племя бродяг, которое каждый год является сюда, чтобы угнездиться под ее милосердным крылом.

После того как громадный полисмен удалился, Дик Свист постоял несколько минут в нерешительности, чувствуя естественное раздражение жильца-неплательщика, которому предложили освободить квартиру. В его воображении уже рисовался день восхитительной праздности. Он мечтал о том, как они с дружком будут слоняться по пристани, подбирая бананы и кокосовые орехи, валяющиеся повсюду после разгрузки фруктовых пароходов, затем угостятся у стойки с бесплатной закуской в каком-нибудь баре, хозяин которого окажется достаточно ленивым или великодушным и не прогонит их; после этого покурят в одном из маленьких цветущих скверов и вздремнут где-нибудь в тенистом уголке пристани. Но он получил строгий приказ испариться и знал, что его надо выполнять. И вот, бдительным оком следя за тем, не блеснут ли где-нибудь медные пуговицы, Дик начал отступление в сельскую местность. Несколько дней на лоне природы не обязательно грозили неприятностями; за исключением легких уколов мороза, никаких бед от этого не предвиделось.