Читать «Вполголоса» онлайн - страница 39

В каком-то шестнадцатилетнем азарте?

Где домик с жасмином и гостеприимная ночь,

И хмеля над нами кудрявые арки, И жажда, которой уж нечем помочь, И небо, и небо страстней, чем небо Петрарки.

В конце последней иль предпоследней весны — О, как запоздала она, наша встреча! — Я вижу с тобой сумасшедшие сны,

В свирепом, в прекрасном пожаре сжигаю свой вечер!

26 декабря 1932

* * *

Тоскую, как тоскуют звери, Тоскует каждый позвонок, И сердце как звонок у двери, И кто-то дернул за звонок.

Дрожи, пустая дребезжалка, Звони тревогу, дребезжи... Пора на свалку! И не жалко При жизни бросить эту жизнь...

Прощай и ты, Седая Муза, Огонь моих прощальных дней, Была ты музыкою музык Душе измученной моей!

Уж не склоняюсь к изголовью, Твоих я вздохов не ловлю, — И страшно молвить: ни любовью, Ни ненавистью не люблю!

26 января 1933

* * *

Ты помнишь коридорчик узенький

В кустах смородинных?

С тех пор, мечта, ты стала музыкой, Чудесной родиной.

Ты жизнию и смертью стала мне —

Такая хрупкая, —

И ты истаяла, усталая, Моя голубка!

Прости, что я, как гость непрошеный,

Тебя не радую, Что я сама под страстной ношею Под этой падаю.

О, эта грусть неутолимая!

Ей нету имени...

Прости, что я люблю, любимая, Прости, прости меня!

5 февраля 1933

* * *

«Будем счастливы во что бы то ни стало...» Да, мой друг, мне счастье стало в жизнь!

Вот уже смертельная усталость И глаза, и душу мне смежит.

Вот уж, не бунтуя, не противясь, Слышу я, как сердце бьет отбой. Я слабею, и слабеет привязь, Крепко нас вязавшая с тобой.

Вот уж ветер вольно веет выше, выше, Все в цвету, и тихо все вокруг, — До свиданья, друг мой! Ты не слышишь? Я с тобой прощаюсь, дальний друг!

31 июля 1933

Каринское

«Одну судьбу мою вы разгадали, но лишь одну»

София Парнок принадлежит к числу таких поэтов, сам разговор о которых для критика и литературоведа — испытание на профпригодность. Ее биография и творчество не приемлют житейских и литературоведческих штампов, исключают готовые рецепты. Не позволяют ничего домысливать, дорисовывать, заставляют держаться строгой простоты — и в то же время не соскальзывать в банальность. Сам предмет рассказа побуждает рассказчика быть мудрее и выше самого себя.

До недавнего времени наследие Парнок оставалось «крепким орешком» для литературоведения, нечасто удостаиваясь сколь бы то ни было подробных разборов. Впрочем, даже при редком упоминании бытует биографическая традиция — говорить о поэте почтительно и с неким душевным волнением, сдерживая последнее выверенным слогом и ясной мыслью. В этом ключе выдержана глава из «Современников» Владислава Ходасевича; в этом духе написаны важнейшие работы о Парнок — предисловие С. В. Поляковой к «Собранию стихотворений» и монография Е. А. Романовой.

София Яковлевна Парнох (sic!) родилась в Таганроге 30 июля (И августа) 1885 года — первенцем в семье провизора Якова Соломоновича Парноха и врача Александры Абрамовны, урожденной Идельсон. Отцу, почетному гражданину Таганрога, не уступала в уме и профессиональных умениях мать. Окончившая в 1883 году Высшие женские врачебные курсы в Петербурге, она лечила крестьян и таганрогскую бедноту. К сожалению, ее саму коллеги спасти не смогли — из-за врачебной ошибки Александра Абрамовна скончалась в 1895 году, оставив сиротами десятилетнюю Соню и четырехлетних близнецов Валю и Лизу.