Читать «Вполголоса» онлайн - страница 38
София Парнок
И ночь пришла, дремуча, как бред, душна.
В горящих джунглях на крик кричит душа,
В горящих джунглях ревмя ревет зверье, В горящих джунглях сердце горит мое.
О, в эту ночь, в последнюю на земле, Покуда жар еще не остыл в золе, Запекшимся ртом, всей жаждой к тебе припасть, Моя седая, моя роковая страсть.
8—9 августа 1932
Кашин
* * *
Выпросить бы у смерти Годок, другой.
Только нет, не успеть мне Надышаться тобой.
И доживу хоть до ста, Моя напасть, Не налюбуюсь досыта, Не нацелуюсь всласть.
Вот и гляжу, и таю, Любовь моя, Видно, уж ты такая Ненаглядная!
21 августа 1932
* * *
Нет мне пути обратно!
На крик кричать от тоски!
Бегаю по квадратам Шахматной доски.
Через один ступаю: Прочие — не мои. О, радость моя скупая, Ты и меня раздвои, —
Чтоб мне вполмеры мерить, Чтобы вполверы верить, Чтобы вполголоса выть, Чтобы собою не быть.
21 сентября 1932
* * *
Прямо в губы я тебе шепчу — газелы, Я дыханьем перелить в тебя хочу — газелы. Ах, созвучны одержимости моей — газелы. Ты смотри же, разлюблять не смей — газелы. Расцветает средь зимы весна — газелой, Пробудят и мертвого от сна — газелы, Бродит, колобродит старый хмель — газелы, — И пою тебя, моя газель, — газелой!
Октябрь 1932
* * *
Дай руку, и пойдем в наш грешный рай!.. Наперекор небесным промфинпланам Для нас среди зимы вернулся май
И зацвела зеленая поляна,
Где яблоня над нами вся в цвету Душистые клонила опахала, И где земля, как ты, благоухала, И бабочки любились на лету...
Мы на год старше, но не все ль равно — Старее на год старое вино,
Еще вкусней познаний зрелых яства. Любовь моя! Седая Ева! Здравствуй!
Ноябрь 1932
* * *
Без оговорок, без условий Принять свой жребий до конца, Не обрывать на полуслове Самодовольного лжеца.
И самому играть во что-то:
В борьбу, в любовь, во что горазд, Покуда к играм есть охота, Покуда ты еще зубаст.
Покуда правит миром шалый, Какой-то озорной азарт И смерть навеки не смешала Твоих безвыигрышных карт.
Нет! К черту! Я сыта по горло Игрой — Демьяновой ухой. Мозоли в сердце я натерла И засорила дух трухой —
Вот что оставила на память
Мне жизнь — упрямая игра, — Но я смогу переупрямить Ее, проклятую! Пора!
2 ноября 1932
Седая роза
Ночь. И снег валится, Спит Москва... А я... Ох, как мне не спится, Любовь моя!
Ох, как ночью душно, Запевает кровь...
Слушай, слушай, слушай! Моя любовь:
Серебро мороза В лепестках твоих.
О, седая роза, Тебе — мой стих!
Светишь из-под снега, Роза декабря, Неутешной негой Меня даря.
Ну, что ж, умри,
Умри теперь, Моя душа, Мой бич, мой зверь.
С тобой была я на краю, С тобой бродила я в раю.
16—17 июня 1932
* * *
Она беззаботна еще, она молода, Еще не прорезались зубы у Страсти, — Не водка, не спирт, но уже не вода, А пенистое, озорное, певучее «Асти».
Еще не умеешь бледнеть, когда я подхожу, Еще во весь глаз твой зрачок не расширен, Но знаю: я в мыслях твоих ворожу Сильнее, чем в ласковом Кашине или Кашире.
О, где же затерянный этот в садах городок (Быть может, совсем не указан на карте?), Куда убегает мечта со всех ног
