Читать «Педагогическое наследие эмиграции. Материалы рел.-пед. кабинета в Праге» онлайн - страница 11

В результате всестороннего обсуждения наметился следующий вывод: курс 3-го класса должен начинаться продолжением Священной Истории в виде истории апостольской Церкви (по книге "Деяния Св. Апостолов") до мученической кончины апостолов Петра и Павла, чтение же Житий Святых, осмысленное идеей о. С. Четверикова, распределить по другим двум или трем классам, по усмотрению преподавателя. С другой стороны, согласно мысли о. докладчика, знакомство с Богослужением должно начинаться с первого же класса, чтобы между всеми составными частями курса Закона Божия устанавливалась более тесная и неразрывная связь.

На основании продолжительных суждений Совещание признало целесообразным распределить Катехизис между четвертым и пятым классами, удержав старый порядок его преподавания, т.е. предварительные сведения и учение о вере отнести к курсу 4-го класса, учение же о молитве Господней, заповедях блаженства и Десятословие включить в программу 5-го класса. При этом Совещанием выражено пожелание, чтобы сжато пройдя вторую часть Катехизиса, законоучители в 5-ом классе проходили также и общую Церковную Историю до разделения Церквей, за исключением апостольского периода, который отнесен к курсу 3 класса. По предложению о. протоиерея Сергия Булгакова к этому резолютивному выводу присоединяется оговорка, что в потребных случаях законоучителю представляется право переставлять части данного курса применительно к своим собственным индивидуальным особенностям, равно как и к особенностям того или другого состава учащихся.

24-м пунктом доклада определяется курс 7 и 8 классов, при чем к первому из них приурочивается изучение православного христианского вероучения, а ко второму изучение православно-христианского нравоучения. Само по себе такое распределение учебного материала для данных классов соответствует указаниям законоучительского съезда 1909 года. Но о. С. Четверкиов делает попытку новой постановки преподавания этого материала, когда предлагает изучать его "не по учебникам вероучения и нравоучения, но непосредственно по первоисточнику, т.е. по Священному Писанию Нового Завета", в 7-ом классе по Евангелию, в 8-ом классе по посланиям св. Апостолов. Эта попытка вызывает серьезное возражение со стороны о. Иакова Ктитарева. Он указывает на то, что никогда не были так поколеблены самые основы веры и нравственности, как они поколеблены теперь, и потому никогда в такой степени не ощущалась потребность в защите боговдохновенного Откровения, пророчеств, чудес и подобных им проблем. Обойтись без системы ныне законоучителю невозможно. Выводам, вытекающим из откровения, он непременно должен предпослать систематический курс о нравственном законе, морали, цели жизни, эвдемонизме, свободе воли. Сразу же заговорить языком Слова Божия во многих случаях, по меньшей мере, бесполезно. Представления о. Сергия Четверикова слишком идеалистичны, далеки от жизни. В ней прежде всего ищут и требуют знания, если и склонны преклониться, то лишь пред научным авторитетом. Вот почему законоучитель сейчас должен быть энциклопедистом, человеком, прежде всего способным говорить во имя разума, а потом уже на основании библейского текста, доказывая и показывая, что то, что считается несомненным с научной точки зрения, в сущности давно уже еще лучше и полнее раскрыто в учении веры. Тогда только нынешний скептический ум начинает внимательно прислушиваться и постепенно приходить к вере. Предполагаемые о. докладчиком беседы прекрасны, желательны и полезны, но именно лишь после такой подготовки почвы для них, как естественные выводы, объединяющие в одну систему все религиозно-нравственное образование. После этих замечаний о. протоиерея Ктитарева, им была прочитана принятая в Тржебовской русской гимназии программа веро-и нравоучения, применительно к которой составлен целый ряд учебников, как то: самого о. Ктитарева, Петра Смирнова, Константина Аггеева, Миртова и др.