Читать «Лягушки (отрывки)» онлайн
Аристофан
Аристофан
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
Аристофан
Лягушки
(отрывки)
[Комедия «Лягушки»,[1] поставленная на сцене в 405 г. до н. э. и принесшая автору первую награду, замечательна своим агоном — спором о поэтическом искусстве — Эсхила и Еврипида. После смерти Еврипида и Софокла Дионис, бог театра, обеспокоенный тем, что теперь пишут трагедии «пустоцветы и болтуны, заливающиеся, как ласточки», одевается в костюм Геракла и вместе со своим рабом спускается в подземное царство. «Он нуждается в настоящем поэте», которого можно было бы вернуть на землю. А в подземном царстве, оказывается, идет драка из-за первенства между Эсхилом и Еврипидом. Сначала первое место рядом с богом Плутоном занял Эсхил, но Еврипид согнал его, собрав вокруг себя «воров, отцеубийц, громил», признавших его, а не Эсхила первым поэтом. Это заставляет Плутона устроить суд об искусстве Эсхила и Евригшда; судьей приглашается Дионис, играющий одновременно роль шута. Спор решается грубо материально: на больших весах взвешивается искусство того и другого поэта: тяж елее оказываются стихи Эсхила; его Дионис и решает вернуть на землю.]
Да и мы от вас, людей разумных,
Песни складные желаем слушать.
Начинайте, мужи, состязанье.
Ведь ожесточен язык ваш страшно,
905
У обоих есть большая храбрость,
Да и ум ваш изощрен прекрасно.
Потому-то ожидать нам нужно,
Что один
[3]
изящные словечки
Скажет, точно выточив их тонко,
910
А другой,
[4]
слова с корнями вместе
Вырывая, бросится и сразу
Эту массу слов его рассеет.
Скорей, однако, приступайте к спору, но смотрите,
Изящно говорите, да притом без аллегорий;
915
Не говорите также и того, что каждый может.
[5]
Каков я сам в поэзии, скажу в конце об этом;
Сначала же его изобличу, что он обманщик,
Хвастун был; я скажу, как он всех зрителей морочил,
Которых глупыми из Фриниховых
[6]
рук он принял.
920
Сначала ведь посадит он закутанную личность,
Ахилла иль Ниобу,
[7]
и лица их не увидишь;
Сидят, чтоб только вид был; даже звука их не слышишь.
Ты верно говоришь.
А хор, ногою выбивая,
Бывало, пел четыре сряду песни; те ж молчали.
925
А я был рад тому молчанью, и оно не меньше
Приятно было мне, чем болтовня
[8]
теперь такая.
А потому, что глуп ты был, поверь.
Пожалуй, верно.
Зачем же этот делал так?
А публику морочил.
Чтоб она сидела и ждала, когда-то скажет
930
Ниоба что-нибудь; трагедия меж тем кончалась.
Ах он злодей! Так сколько раз меня он надувал так!
Что ж сердишься и мечешься ты?
Я изобличаю
Его за то. Потом, когда он проболтает это,
А действие дойдет да половины, тут он скажет
935
Вдруг с дюжину громадных слов, с султанами и гривой
Чудовищ страшных,
[9]
так, что зрители не понимали.
