Читать «Дети (рассказы)» онлайн - страница 6

   А как чудесно быть святой. Теперь это такая редкость. Все знакомые будут удивляться:

   -- Отчего это над Кишмиш -- сияние?

   -- Как, разве вы не знаете? Да ведь она уже давно святая.

   -- Ах! Ах! Быть не может.

   -- Да вот, смотрите сами.

   А Кишмиш сидит и кротко улыбается и ест черный хлеб с солью.

   Гостям завидно. У них нет святых детей.

   -- А может быть, она притворяется?

   Какие дураки! А сияние-то!

   Вот интересно -- скоро ли начнется сияние? Вероятно, через несколько месяцев. К осени уже будет. Боже мой, Боже мой! Как это все чудесно! Пойду исповедоваться на будущий год. Батюшка спросит строго:

   -- Какие у тебя грехи? Кайся.

   А я ему в ответ:

   -- Ровно никаких, я -- святая. Он -- ах! ах! Быть не может!

   -- Спросите у мамы, спросите у наших гостей -- все знают.

   Батюшка начнет допытыватся, может быть, какой-нибудь, самый маленький, грешок есть?

   А Кишмиш в ответ:

   -- Ни од-но-го! Хоть шаром покати.

   А интересно -- нужно будет все-таки уроки готовить? Беда, если нужно. Потому что лениться святому нельзя. И не слушаться нельзя. Прикажут -- учись. Если бы еще сразу суметь делать чудеса. Сделать чудо -- учительница сразу испугается, упадет на колени и урока не спросит.

   Потом представила себе Кишмиш, какое у нее будет лицо. Подошла к зеркалу, втянула щеки, раздула ноздри, подкатила глаза. Такое лицо Кишмиш очень понравилось. Действительно -- святое лицо. Немножко тошнительное, но совсем святое. Такого ни у кого нет. Теперь, значит, айда на кухню за черным хлебом.

   Кухарка, как всегда перед завтраком, сердитая и озабоченная, была неприятно удивлена кишмишовым визитом.

   -- Чего барышням на кухню ходить? Мамашенька забранят.

   Кишмиш невольно потянула носом. Пахло вкусной постной едой -- грибами, рыбой, луком. Хотела было ответить кухарке "не ваше дело", но вспомнила, что она -- святая, и отвечала сдержанно:

   -- Будьте добры, Варвара, отрезать мне кусочек черного хлеба.

   Подумала и прибавила:

   -- Большой кусочек.

   Кухарка отрезала.

   -- И будьте добры посолить, -- попросила Кишмиш и завела глаза к небу.

   Хлеб надо было съесть тут же, а то, пожалуй, в комнатах не поймут, в чем дело, и выйдут одни неприятности.

   Хлеб оказался превкусным, и Кишмиш пожалела, что не спросила сразу два куска. Потом налила воды из-под крана в ковш и стала пить. Вошла горничная и ахнула:

   -- А я вот мамаше скажу, что вы сырую воду пьете.

   -- Так она -- эва, какой кусище хлеба с солью съела, -- сказала кухарка. -- Ну, оно и пьется. Аппетит к росту.

   Позвали к завтраку. Не идти нельзя. Решила идти, но ничего не есть и быть кроткой.

   Была уха с пирожками. Кишмиш сидела и тупо смотрела на положенный ей пирожок.

   -- Чего же ты не ешь?

   Она кротко улыбнулась в ответ и в третий раз сделала святое лицо -- то, что приготовила перед зеркалом.