Читать «Дети (рассказы)» онлайн - страница 2

   -- Это кто?

   -- Шура Золотивцев.

   -- Как? Тот самый, который из-за тебя в воду бросился?

   -- Ну да. Что же тут удивительного?

   -- Да ведь он же совсем маленький!

   А Катя рассердилась.

   -- И вовсе он не маленький. Это он на извозчике такой маленький кажется. Ему же двенадцать лет, а старшему его брату -- семнадцать. Вот тебе и маленький.

   Лиза смутно чувствовала, что это -- не аргумент, что старшему брату может быть и восемнадцать лет, а самому Шуре все-таки только двенадцать, а на вид восемь. Но высказать это она как-то не сумела, а только надулась, а на другой день, во время большой перемены, гуляла по коридору с Женей Андреевой.

   Лиза снова повернулась к зеркалу, потянула косичку, заложила голубой бантик за ухо и стала приплясывать.

   Послышались шаги.

   Лиза остановилась и покраснела так сильно, что даже в ушах у нее зазвенело.

   Вошел сутулый студент Егоров, товарищ брата.

   -- Здравствуйте! Что? Кокетничаете?

   Он был вялый, серый, с тусклыми глазами и сальными, прядистыми волосами.

   Лиза вся замерла от стыда и тихо пролепетала:

   -- Нет... я... завязала ленточку...

   Он чуть-чуть улыбнулся.

   -- Что ж, это очень хорошо, это очень красиво.

   Он приостановился, хотел сказать еще что-нибудь, успокоить ее, чтобы она не обижалась и не смущалась, да как-то не придумал, что, и только повторил:

   -- Это очень, очень красиво!

   Потом повернулся и пошел в комнату брата, горбясь и кренделяя длинными, развихленными ногами.

   Лиза закрыла лицо руками и тихо, счастливо засмеялась.

   -- Красиво!.. Он сказал -- красиво!.. Я красивая! Я красивая! И он это сказал! Значит, он любит меня!

   Она выбежала на балкон гордая, задыхающаяся от своего огромного счастья, и шептала весеннему солнцу:

   -- Я люблю его! Люблю студента Егорова, безумно люблю! Я завтра все расскажу Кате! Все! Все! Все!

   И жалко и весело дрожал за ее плечами крысиный хвостик с голубой тряпочкой.

Донжуан

   В пятницу, 14 января, ровно в восемь часов вечера гимназист восьмого класса Володя Базырев сделался донжуаном.

   Произошло это совершенно просто и вполне неожиданно, как и многие великие события.

   А именно так: стоял Володя перед зеркалом и маслил височные хохлы ирисовой помадой. Он собирался к Чепцовым. Колька Маслов, товарищ и единомышленник, сидел тут же и курил папиросу, пока что навыворот -- не в себя, а из себя; но в сущности -- не все ли равно, кто кем затягивается -- папироса курильщиком, или курильщик папиросой, лишь бы было взаимное общение.

   Намаслив хохлы по всем требованиям современной эстетики, Володя спросил у Кольки:

   -- Не правда ли, у меня сегодня довольно загадочные глаза?

   И, прищурившись, прибавил:

   -- Я ведь, в сущности, донжуан.

   Никто не пророк в своем отечестве, и, несмотря на всю очевидность Володиного признания, Колька фыркнул и спросил презрительно:

   -- Это ты-то?