Читать «Живите вечно.Повести, рассказы, очерки, стихи писателей Кубани к 50-летию Победы в Великой Отечественной войне» онлайн - страница 23

несколько удивило.

Он, почему‑то напомнивший мне черного монаха, проходя мимо, не повернул голову в нашу сторону, а она, приостановившись, поздоровалась приветливо и, глядя на меня, неожиданно встретив военного, наверное, так же, как и бабка, гадала, чей же я есть. Хотя шли они медленно, молча, но я не успел как следует рассмотреть ее лицо, Бросилась в глаза только замысловатая прическа. Волосы с затылка были зачесаны наперед так, что открывали шею, а над лбом, почти до самых бровей, свисала густая темная прядь.

Ощутив на себе мой укоризненный взгляд, наши глаза встретились. Ее лицо ответило мне застенчивым добродушием, чего я никак не ожидал.

Отойдя несколько шагов, Варя обернулась, задержав свой взгляд на мне, отстав от мужа на два — три шага. На моем лице еще не рассеялось осуждение за то, что она забыла свою мать. Она ее, конечно, не знала, но это не освобождало ее от ухода за могилой. Простить этого я ей не мог и был доволен тем, что безмолвно высказал ей свой упрек.

Я все еще смотрел ей вслед, и никак не верилось, что из того младенца выросла женщина, в облике которой угадывалось что‑то загадочное и притягательное. У меня даже появилось желание увидеть ее поближе и спросить о сложившейся судьбе. Как поверить, что ей, просыпавшейся при выстрелах гаубиц, как при раскатах грома, было уже за сорок? На какое‑то время меня захватило раздумье о быстротечности жизни. Словно очнувшись, я распрощался с бабкой и пошел к дому бригадира, где меня уже поджидали однополчане.

Даже дельфийские сивиллы, хотелось мне им сказать, не могли бы предсказать эту встречу с дочерью Екатерины, дитем войны, после стольких лет.

Занятый этой мыслью, я медленно шел по пустынной улице, стараясь плавно ступать по траве, так как неожиданным прострелом вдруг заявил о себе сидевший во мне осколок. Залезая осторожно в кабину машины, я сказал батарейцам:

— Как бы мне по возвращении домой не пришлось снова испытывать судьбу у хирургов…

Петрыкино воскресило многое и взволновало увиденным и услышанным. Некоторые события военной

поры остались в памяти на всю жизнь, и часто не оттого, что они когда‑то потрясли своей исключительностью. Нет. Механизм отбора их таится где‑то в подсознании и далеко не всегда понятен. Отложившиеся, как пласт в земной коре, события нельзя забыть, нельзя от них уйти, нельзя по своей воле избавиться, вырвать с корнем и выбросить из головы, даже если бы к тому было желание.

Так человек и живет с ними, давно прошедшими, но запомнившимися навсегда. Временами они вдруг всплывают в памяти. Об одних хочется поведать кому‑то, о других никому не дано знать.

И Петрыкино не могло пройти бесследно… Отложилось.

XXX

Оно пришло в госпитальную палату: зимняя стужа, батарея, защищавшая Москву в самые критические для столицы дни, деревушка, кладбище, дочь Кати — ребенок в люльке, как в знаменитом лермонтовском двустишии — время шло и ей, ставшей взрослой, в голубом небесного цвета одеянии «тесен показался мир» с тем «черным человеком».